Дорогой Чандана
Шрифт:
— Хобот, Тинти!
Слон тотчас повернул хобот, Ашока ступил ногою на его закрученный конец и ухватился за клык, слон подбросил Ашоку хоботом, и через секунду старик уже сидел на шее животного.
Подняв анк над головой, Ашока воинственно крикнул:
— Вперед, Тинти!
Слон издал громогласный звук и направился на шеренгу солдат.
— Так поступят с каждым ослушником! — резко крикнул по-английски офицер.
— Так поступят с каждым, кто меня не слушается! — перевел Джемс и добавил: — Немедленно выдайте мне Бандусара.
Но толпа стояла неподвижно. Неожиданно вперед выступил санниази. Его желтая одежда горела в лучах утреннего солнца, как червонное золото. Подняв к небу глаза и руки, он начал говорить о братстве, любви, милосердии и призывал не проливать крови. Офицер слушал его некоторое время, хотя и не понимал, затем нетерпеливо махнул рукою, предлагая санниази отойти в сторону. Но взгляд проповедника был направлен на освещенное солнцем облако.
— Огонь! — крикнул офицер.
И райоты падали, как колосья под серпом. Одним из первых упал ничком, с протянутыми вперед руками непротивленец санниази.
Сопротивление райотов было сломлено. Джемс вновь стал их полноправным начальником.
Крихна пришел в себя только ночью. Голова его сильно болела. Всю ночь он не спал, все думал, глядя на небо.
Над Крихной пролетало алое разметанное облако. Юноша смотрел на него, продолжая думать все ту же напряженную думу, как будто решал какую-то трудную задачу. И вдруг он решил ее.
— Красная рубаха! — прошептал он, протягивая руку к облаку.
Вечером того же дня Крихна вместе с Бульбуле отнес тело отца на берег реки, разложил костер и поджег сухие поленья. Бульбуле затянула протяжную погребальную песню.
Когда костер догорел, Крихна собрал пепел, всыпал в большой глиняный горшок и пустил его в воду. Горшок мягко закачался на волнах.
Крихна провожал его глазами, и ему казалось, что с этим горшком навсегда уплывает его мирное прошлое. Горшок скрылся за поворотом. Крихна долго глядел на реку, которая стала вдруг иною.
Весь мир стал иным.
Потом он тряхнул головой, подошел к Бульбуле и положил ей руки на плечи.
— Прощай, Бульбуле! Я ухожу.
— Куда, Крихна? — испуганно расширила глаза девушка.
— Я еду в горы — к Чандану и его повстанцам.
Крихна круто повернулся и крупными шагами начал удаляться от девушки. Сцепив пальцы, она стояла неподвижно и глядела ему вслед. А он все ускорял шаги, боясь услышать за собой крик покинутой. Он знал, что даже крик девушки не остановит его. Но будет еще больнее, сердце его обольется кровью — и он почти бежал.
Так и есть. Она кричит. Но в этом крике послышалось что-то такое, что заставило его замедлить шаги. Так не кричат раненные насмерть.
— Крихна! Стой, Крихна! Подожди меня!
Бульбуле метнулась вперед. Быстро догнала Крихну и, схватив его за руку, горячо заговорила:
— Я пойду с тобой, Крихна. Возьми меня с собой!
Крихна посмотрел на нее. Полудетское лицо стало суровым.
— Я научусь стрелять из ружья. Не гони меня! Я ведь сильная и ловкая, Крихна!
— Ладно! — тряхнул головой юноша. — Идем вместе.
Не оборачиваясь в сторону деревни, оба зашагали к джунглям.