Дорогой плотин
Шрифт:
— Она же! Родненькая, — обрадовался Володя. — Ребят, глядите, всё же так, как мы оставили. Я запомнил, что вон, блокнот обронил, когда выскакивали из машины.
— Володь, а как-нибудь можно определить, какой год-то?
— Хм…А можно! Календарь же есть в часах! — Володя порылся в карманах, звякнул-пикнул брелоком, открыл дверь. — Парни, всё, как полагается, — вчера было, вчера! Из которого мы и убежали! — он вылез назад, растерянно улыбаясь. — Выходит, я своим проникновением в прошлое и натворил этих делов.
— Вот оно как. Выходит, Володьк, жить
— А как вы хотели? Меня на пятьдесят лет вперёд засунь, тоже будет… эээ… непривычно. Вот только сейчас, похоже, для меня родного мира и не осталось совсем. Мда… — Володя теперь не выглядел тем истериком, который полз на четвереньках через мост. Он был расстроен, но в глазах появилась решительность.
— Я вижу, ты оклемался? — подметил эту перемену в нём Иван.
— Ну, да, поувереннее себя почувствовал. То ли машина родная так подействовала, то ли, несмотря на все эти неутешительные изменения, нечто родное чудится в воздухе.
— Ладно, в общем, я так понимаю, с нами назад ты не пойдёшь?
— Ребят, вы не подумайте, что я прямо теперь сильно откажусь от своих слов — ну, «вчерашних» слов своих. Я, как девчонка сопливая себя вёл, знаю. Нетренированность организма сказалась, видимо. За что ещё раз свои извинения приношу. Честно, переживаю. И при всём при этом, здесь останусь. Буду пытаться вживаться в новые для себя условия. Так что, спасибо вам за всё.
— Ну, нет, так нет. А спасибо как раз тебе — а то, глядишь, без тебя мы к себе домой бы и не вернулись, — Андрей протянул руку.
— Может, ещё свидимся, — подмигнул Иван.
— Парни, я вас подвезу. Рано прощаться.
— Куда подвезёшь? В наш мир? — хмыкнул Иван.
— К плотине.
— Какой? Нам же эта нужна. Приехали уже.
— А, точно! Перепутал, — Володя в досаде на себя махнул рукой. — Чего, тогда прощаемся?
— Бывай, — Иван пожал руку, хлопнул по плечу.
— Удачи! В этот непонятном теперь и тебе тоже мире, — напутствовал Андрей.
— Давайте, парни. Стройте будущее правильное, может, чего и получится по-другому. А я уж тут как-нибудь разберусь.
Володя ещё немного постоял, поглядел, как друзья тихо исчезают в темноте. Вздохнул, хлопнул дверцей. Машина заворчала и тихо тронулась.
— 1969. Деревня в кольце
Иван с Андреем стояли на площадке при сходе с пандуса в «Бастилии», лабораторном корпусе МЭИ. Занятия только что закончились. Ждали Татьяну — она сдавала журнал, что-то там подписывала — у старосты всегда найдутся дела.
— Ребят, вы куда? — окликнул Юрик Мищенко. Он, как всегда улыбался в роскошную не по годам бороду, и, как всегда, под руку его держала Лена Мальцева. — В кино не хотите? А потом пивчанского возьмём, да ко мне, а?
Юрик обладал совершенно исключительным для студента достоинством: его родители вечно мотались по командировкам длительностью чуть ли не в год, и квартира в Кузьминках была в его распоряжении. Но Юрик, хоть и был дружелюбным и открытым парнем, кого попало, к себе не водил. А вот с деревенской троицей из Шипилово он сдружился ещё на первом курсе и частенько звал в гости.
— Посидим, поговорим. А то будто и не третий курс — взяли в оборот, не продохнёшь, — уговаривал Юрик. — И вы даже толком и не рассказали, как в стройотряд ездили.
Сам Мищенко ездил на арбузы, а потом и на Чёрное море заглянул — в мэишный лагерь в Алуште.
— Ребят, давайте, а?
Иван с Андреем переглянулись. Иван глянул на часы.
— Тут или кино, или пивчанское. У нас же электрический поезд не вечно ходит.
— Эээ, не фантазируй! У вас там теперь метро недалеко, — подмигнул Юрик.
— Ваньк, а точно же! Заодно и опробируем этот путь. Давно же уже собираемся так в инст ездить. А всё никак, — Андрею ехать домой не особо хотелось. Была пятница и, хоть загруз учебный и был серьёзным, вечер перед выходными учёбой даже самые отличники не занимали.
— И Ольга пойдёт, — намекающее проговорила Лена.
— Пойдём, Вань, а?
— Да я не против, Таню надо спросить, — Иван пожал равнодушно плечами. Последний месяц он был всё время вялый.
— Да, надо тебя растрясти, — уверенно решил Андрей. — С Танюхой вопрос уладим. Она у нас девчонка решительная. О, вот и она!
Таня вышла с Ольгой. Странным образом после стройотряда они сдружились, хотя до этого терпеть друг друга не могли. Орехова, вообще, сильно изменилась. Желчь её, конечно, никуда не делась, но всё же она стала держать себя в руках и соблюдать приличия. Её сразу приняли в коллектив — ведь человек она была интересный, с редким чувством юмора. С Таней они контрастировали — мелкая юркая блондинка со статной высокой шатенкой с плавными движениями.
— Ну, чего культурная программа на вечер, я так понимаю, предопределена? — Таня оказалась уже в курсе.
— Вот, я же говорил!
— Тогда чего, в «Факел» — на шесть вечера как раз поспеем.
— Если билеты есть.
Они весёлой толпой влились в стекающую по пандусу реку студентов. Народ расходился по домам.
— Пешочком или на трамике? — спросил предводитель компании Мищенко.
— Да давай прогуляемся — погода сегодня хорошая, — ответила за всех Таня. Народ согласился.
— Утром заморозок был, — встрял со своими метеонаблюдениями Иван.
— А ты водой обливался? — не упустила шанса Ольга.
— А то ж! Правда, не совсем обливался — до пруда добежал, да искупался.
— Чего, прямо прорубь рубил? — народ довольно заржал.
— Ааа! — Иван с улыбкой махнул рукой. — Далёкие вы от физкультуры люди, вам не понять!
— Куда уж нам!
Они шелестели разговорами, расшаркивая листву в робком свете заходящего солнца. Начальная осень незаметно перешла в зрелую, проредив деревья уже наполовину. Еле заметная грусть разлилась незримо, но было приятно и уютно. Жизнь казалось стройной и понятной. Это и не давало покоя Ивану.