Дорогой Солнца
Шрифт:
— Мне нужно туда, — сказал он. — У вас есть какой-то транспорт?
Пётр вздохнул.
— Транспорт у нас, конечно же, есть, — ответил он. — И, возможно, я смогу пойти вам навстречу. Однако сейчас очень важно выдержать время. Если те, кто укрылся в убежищах, не будут пытаться выйти наружу в эти дни — с ними всё будет в порядке. Ну, насколько это возможно в текущих обстоятельствах. Фон достаточно снизится, чтобы их можно было бы эвакуировать. Однако до этого времени любая спасательная операция —
Машинист скрипнул зубами.
— Должен быть способ, — сказал он. — Костюмы защитные…
— Вы готовы рисковать жизнью и здоровьем своих близких? При условии, что они выжили?
Какое-то время машинисты молчали, глядя друг на друга. Потом старший спросил:
— Вы… для этого нас вызвали? Чтобы лично сказать?
— Нет, — ответил директор. — Мне нужна информация. Скажите, вам известно, какой груз находится в составе?
Железнодорожники снова переглянулись.
— Контейнеры, — ответил старший. — Что именно там мы не знаем.
— Скажите, а где это можно было бы узнать? Чтобы вскрывать не пришлось? — поинтересовался Пётр.
Машинист напряг желваки и положил на стол сцепленные в замок руки.
— Слушайте, мы благодарны вам. За тепло и еду. Но вы должны понимать, что мародёрство…
— Да кто говорит о мародёрстве? — возмущённо перебил директор. — Я же говорил, что буду поддерживать порядок до последнего. Или вы думаете, что за ночь я изменил свои принципы?!
— Извините, если что не так, — ответил Александр. — Но что мы должны были подумать?
— Кто-то очень серьёзный заинтересовался вашим грузом, — ответил Пётр. — Наши люди чуть не погибли. Вы могли бы предупредить, если что-то знали…
— Да обычный груз, и обычные контейнеры! — вмешался молчавший до этого Алексей. — Приняли как обычно, всё вообще было обычно! До того, как…
— У нас чрезвычайная ситуация, — добавил старший. — Мы можем вскрыть пакет с транспортной железнодорожной накладной. Там должна быть опись состава груза.
— А где находится этот пакет? — уточнил директор. — У вас?
— Нет, в кабине.
— Ясно. Значит, нам снова придётся прогуляться.
Саныч снова отвёз нас всех к поезду. Остановился возле локомотива. При этом я обратил внимание, что он специально сделал небольшой крюк у переезда, чтобы заехать с другой стороны — там, где не было бы видно кровь на снегу.
Кабина электровоза была полностью выстужена и напоминала внутренности промышленного рефрижератора. Та же куча непонятных проводов и магистралей, покрытая довольно толстым слоем инея.
Пакет, о котором говорил Александр, оказался пластиковой папкой с печатью. Вскрыв печать, он извлёк документы. Пробежал глазами содержание. Нахмурился.
— Странно… — сказал он.
— Что-то не так? —
— Да вроде всё в порядке, просто странно, что одна бумажка на все контейнеры… обычно описей гораздо больше.
— Что там?
— «Электронное промышленное оборудование», — процитировал машинист.
Мы переглянулись с директором.
— Надо вскрывать, — сказал я.
— Зачем? — уточнил он.
— Хотя бы для того, чтобы убедиться, что это действительно электронное промышленное оборудование.
— Я свою санкцию на это дать не могу. Прошу учесть, что я протестую, — вмешался машинист.
— Учтём, — кивнул директор.
— Если вскрывать — надо где-то инструменты добыть, — сказал я и добавил, специально для того, чтобы железнодорожники услышали. Глядишь, меньше строптивиться будут: — Надо ещё взрывчатку демонтировать.
— Взрывчатку? — переспросил Алексей.
— Да, — кивнул директор. — Некие люди очень хотели сильно навредить грузу, который вы так доблестно защищаете.
Саныч отвёз нас с директором в администрацию, высадив машинистов возле столовой. Как раз подходило время обеда. Потом отправился за Ольгой.
Она приехала злая. Как вскоре выяснилось, на Семёна.
— Вы представляете, он едва не додумался ночевать в той палате! Как можно поступать настолько безответственно?! Хоть бы о своих будущих детях подумал! — выговаривала она в лицо Петру, пока я делал кофе на троих.
— Пока что я не очень понял, в чём проблема, — дипломатично ответил тот.
— Я категорически запрещала находится ближе пяти метров к пациенту дольше пяти минут! Я, блин, не с потолка эти цифры взяла! А он додумался книгу читать. На стульчике рядом!
— Ясно… — Пётр побарабанил пальцами по столу. — Меры примем. Спасибо… как пациент, кстати?
— Стадия улучшения, — ответила Ольга, успокаиваясь. — Дальше только ждать. Завтра — послезавтра снова начнётся ухудшения, и тут будем стараться его вытаскивать. По анализам крови есть основания для очень и очень осторожного, но оптимизма.
— Можем ли мы рассчитывать, что вы останетесь с нами до этого времени? — спросил директор.
— Конечно, — кивнула Ольга. — Пока это единственное разумное решение.
— А ты, Дима? — он поглядел мне в глаза. — Возвращаясь к нашему вчерашнему разговору. Возможно, тебе нужно несколько дней оглядеться и подумать? Не обязательно сразу принимать предложение. Но не скрою: ты нам очень нужен. Да что я объясняю, ты сам видел. Работы очень много.
Я вдруг понял, что за прошедшие сутки случилось столько всего, что мой первоначальный план — добраться до моря и дальше, в другие земли — как-то потускнел. Стал призрачным, почти нереальным.