Дорожный снайпер
Шрифт:
– То есть я, соплей мне в рыло, одна из возможных версий? Так, что ли?
– Я бы не стал ставить вопрос таким категоричным образом, – уклонился от ответа Лев. – Дело в том, что нам мало известно об убитой Кончалович. Она не москвичка, большую часть времени проводила в клубе. На тренировках и соревнованиях… Мы надеялись, что вы сможете пролить свет на круг ее знакомых, на сферу интересов. Не уделите нам несколько минут?
Женщина ответила не сразу. Она колебалась. Еще раз поочередно ощупала взглядом лица сыщиков, оглянулась на сбившихся в кучу спортсменок, среди которых своим высоким ростом особенно выделялась Малоханова, провела ладонью по короткому «ежику» на своей макушке и лишь после этого неохотно кивнула:
– Валяйте!
– Действительно некстати, – саркастично заметил Гуров, но Изольда Филимоновна сарказма, похоже, не уловила. – Где мы можем поговорить?
– Тут. А где еще? – тренер указала на первый ряд зрительских трибун и, первой опустившись на жесткое пластиковое кресло, вскинула массивный подбородок: – А вы че там замерли, безрукие? Тренировка не закончена! Или отжиматься хотим? Отрабатываем пока планерную подачу. Тебя это особо касается, Костина! За восемнадцать игр ни одного эйса! Допрыгаешься ты у меня с такими показателями. Продам тебя, на хрен, в Тамбов. Или обменяю на кого-нибудь попродуктивнее… Начали, начали! Убрали говно под носом, и вперед! Костина подает через одну. И предупреждаю: я все вижу! – Изольда Филимоновна повернулась к сотрудникам угро и, не меня интонации, спросила: – Ну, чего там про интересы Кончалович спросить хотели? Какие у нее еще могли быть интересы, кроме волейбола? Сами подумайте! Девчонка талантливая… Тут не поспоришь, соплей ей в рыло! С великолепным завершающим ударом. У нее в «Метеоре» лучший показатель… был… Лучше, чем у Малохановой. Гораздо лучше. Это просто здоровая бестия, порой может и не прыгать, на прямых руках возле сетки сыграть.
– А с ней мы можем поговорить? – вклинился в тренерский монолог Крячко.
– С Малохановой? А зачем? Чего она такого о волейболе знает, чего я не знаю?
– Ну, речь ведь не только о волейболе…
– А о чем еще?
– Изольда Филимоновна, – вернул себе инициативу разговора Гуров, одарив при этом осуждающим взглядом напарника. – Нам действительно важно узнать о жизни Елены, не сопряженной с играми и тренировками. Вы, как тренер, наверняка еще и неплохой психолог…
– Это да, – гордо приосанилась женщина.
– Может, замечали что-то странное за своей подопечной в последнее время? Нервные срывы, переживания… Не было ли каких-нибудь подозрительных телефонных звонков Кончалович в вашем присутствии?
– Нет! – отрезала тренер. – В моем присутствии никто из этих блаженных по телефону не разговаривает. Валик отбирает у них все гаджеты прямо на входе в «Звездный». Будь то игра или тренировка, значения не имеет. Таков порядок. И это я его установила сразу же, как только подписала с «Метеором» трехлетний контракт. А что касается нервных срывов и переживаний, как вы выразились, так это сразу бы всплыло на поверхность. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Если у девчуль что-то случается за пределами ФОКа, это тут же отражается на их игре. Тут же! Проверено многолетней… Ты че творишь там, имбецилка? – Изольда Филимоновна в негодовании вскочила на ноги. – Не видишь, куда мяч у тебя летит, соплей тебе в рыло?! Ну, вы гляньте! Ложит и ложит в аут! И все нипочем ей! Другая уже догадалась бы сменить траекторию полета, а эта… Точилова! Я тебе говорю! У тебя глаза есть? Или оба в сиськи ушли? Даже Костина при отсутствии мозгов в крашеной башке и то три раза в площадку попала… Ты тупее ее, Точилова? Такое вообще возможно? А ну, давай шесть подач кряду. И чтоб ни одного аута! – Шумно выдохнув, она приземлилась на прежнее место и посмотрела на сыщиков: – О чем я говорила? Ах да! О переживаниях… Так вот, такого не могло быть. По Кончалович это точно было бы заметно. Результативность упала бы, появилась бы куча брака, но… нет. Она как играла, так и продолжала играть. Местами даже лучше, я бы сказала…
– Извините за прямолинейность, – слегка откашлялся Лев. – А что насчет применения допинга среди ваших подопечных?
Изольда Филимоновна резко развернулась лицом к нему. Желваки заиграли на ее мощных скулах. На какое-то время она выпустила из виду происходившее на площадке и не заметила, как Точилова при подаче вновь отправила мяч в аут. Сантиметровый, буквально на тоненького, но аут все-таки был. Мяч подхватила другая спортсменка.
– Вы офонарели, дяди?! Какой еще, к чертям собачьим, допинг? У нас этого дерьма и близко не бывает!
– Соплей нам в рыло, – усмехнувшись, добавил Крячко.
– Чего? – грозно зыркнула в его сторону тренер.
– Вы забыли пожелать нам соплей в рыло, – сверкнул Стас лучезарной улыбкой. – Я подумал, что это неправильно. Вы ведь явно хотели, но просто запамятовали. Верно?
– Стас! – осадил напарника Гуров.
– Это ты опять так шутишь, юродивый? – Кулаки Изольды Филимоновны непроизвольно сжались.
– Я только пытался быть любезным…
– Любезным? Засунь свою вшивую любезность знаешь куда!..
– Можете не уточнять, – кивнул Крячко. – Я догадливый.
– Хватит, Стас, – вновь вмешался Гуров. – А вы извините, Изольда Филимоновна… Я совершенно не хотел вас обидеть, но по долгу службы вынужден задавать неприятные вопросы…
– Допинг мы не практикуем! – жестко отчеканила женщина. – Это понятно?
– Вполне. А принимать что-то без вашего ведома девушки могли?
– Абсолютно точно нет. Мы проверяем спортсменок каждые три дня. И Валик, наш менеджер, и я лично… Одна такая деятельница попалась перед плей-оффом в прошлом году, так мы ее тут же турнули на хрен. Без объяснения причин и невзирая на былые заслуги. Сейчас с этим везде строго. Мы не единственные поборники чистоты.
– Вы слышали о «Лиге Справедливости», Изольда Филимоновна? – спросил Гуров.
На мгновение в суровых холодных глазах женщины мелькнула растерянность.
– Это че за байда такая? Комикс какой-то?
– И комикс тоже, – не стал спорить Лев. – Но в данном случае речь идет о преступной группировке с аналогичным названием. В прошлом году мы арестовали основателей и всех главных действующих лиц «Лиги», но могли появиться последователи… Это было связано исключительно со спортом. Организация отслеживала, а затем отстреливала всех, кто, по их мнению, либо мешал грамотному развитию спорта в нашей стране, либо был запятнан в прошлом. У Кончалович были какие-то проблемы? До ее прихода в «Метеор»? Вы ведь наверняка должны знать… Скандалы, конфликты с законом…
– Да нет! Какие там конфликты? – хмыкнула тренер. – И уж тем более скандалы… Кончалович была из тех девушек, кто лишний раз на подругу по команде прикрикнуть не мог. Даже когда те того заслуживали, соплей им в рыло… Костина! Я все вижу! Через одну, тебе сказано!
– Но, Изольда Филимоновна, я же…
– Ты мне там повякай еще! Будешь три, а то и четыре следующих игры на скамейке запасных вякать. И рожу не криви, имбецила кусок! А ну, подавай планер быстро! Или, на худой конец, усеченную!..
– А травмы в прошлом у Кончалович были? – напомнил о себе очередным вопросом Гуров.
– Ничего серьезного, – отмахнулась женщина, пристально следя за подопечными. – Пару раз вывих мизинца, и один раз неудачное приземление на колено. Но до операции дело не дошло. О чем тут вообще говорить? У нас не Лига чемпионов. И даже не суперлига. Нагрузки все-таки не те, вот и травмы незначительные.
Однако Лев не спешил прекращать допрос.
– Елена Кончалович была девушкой из еврейской семьи. Это как-то отражалось на ее взаимоотношениях с другими спортсменками?