Досадный случай
Шрифт:
Кладовая, расположенная рядом с лабораторией на первом, каменном этаже нашего дома, встретила меня терпким запахом сушеных трав и матовым блеском склянок с жидкими реактивами. Помимо всего прочего, мне нужно было истолочь в порошок куски мела. Большой ящик. Это надо было сделать до возвращения Мастера. И почему градоправитель не мог расплатиться, как все нормальные люди, деньгами?
Плюхнувшись на короб, набитый зубами василисков (вот спрашивается — куда нам столько? Создать роту големов и идти завоевывать королевство?), я еще раз критически осмотрел помещение, стараясь понять, в каком порядке выполнять работу, чтобы поскорее управиться. Вообще, закрома у нас большие, даже с учетом того,
Какого-нибудь «классического» мага удар бы хватил, если бы он увидел, из чего НА САМОМ ДЕЛЕ для них амулеты и зелья делают. Впрочем, маги о чем-то таком догадываются, потому что, в отличие от простых смертных, никогда не любопытствуют по этому поводу. Хотя, может быть, им просто не интересно — они и без всяких дополнительных ухищрений способны видеть течение энергии и манипулировать ею по своему усмотрению — кстати, вот это и есть на самом деле заклинания, а не те словесные формулировки процесса, которыми вынуждены довольствоваться заклинатели. А если эти сильномогучие чародеи и прибегают к помощи каких-либо зелий и амулетов, то только потому, что «возиться лень», или «очень некогда»… Чуть что — сюда бегут. Пижоны.
Зато заклинатели — самый наш контингент. Сколько заклинаний выучил, столько могущества и есть. Десять заклинаний знает — уже, можно сказать, магистр, а если еще парочку зелий и какой-нибудь ритуал, то не меньше чем архимагом себя величает. Трясутся над своими секретами до невозможного. Ну, могут каким-нибудь врожденным даром обладать типа левитации, эмпатии или чего-то в этом духе, но таких обычно еще в детстве замечают и воспитывают из них нормальных магов — если начать обучение до пяти лет, то худо-бедно магическое зрение можно развить у каждого четвертого ребенка.
А плоды образования — вот они. Учусь у единственного на все королевство мага-алхимика с четырех лет, а вынужден сидеть в пыльной кладовой и перебирать то, что непосвященный однозначно примет за мусор.
С другой стороны, это лучше, чем дрессировать духов. Для начала рассортирую травы.
— Леший! Леший! Леший! И здесь не то! — Не так-то просто лихорадочно и в то же время осторожно перебирать склянки, но мне это пока что как-то удавалось. С каждой минутой все хуже. Сначала не обнаружилось концентрата. Я ведь точно знаю, что был целый пузырек заготовки, я сам относил его в лабораторию настаиваться! Леший меня дернул заняться сначала реактивами — рассудил, что прозаическое изготовление чернил из заготовок и так процесс недолгий, а с применением магии всяко больше двух часов не займет, и занялся сортировкой. До заказа руки дошли уже ночью, и тут обнаружилась эта неприятность. Кажется, заготовки мы использовали все. Перетряхнул весь дом с хозяйственными пристройками два раза — нет.
Будем размышлять конструктивно. С нуля их не сделаешь, только галлы две недели на свету настаивать надо… Так, а здесь что? Это еще что такое? Ладно, потом разберемся… Так вот, галловые долго, а вот из сажи коры бука — гораздо быстрее, а в качестве они уступают совсем ненамного. Профессиональная гордость такому решению сопротивлялась, но в данном случае вопрос стоял «или так, или никак». Конечно, я не думаю, что этот ведомственный чин разбирается в таких тонкостях, как определение состава чернил на глазок, по оттенку и переливам, но все равно неприятно. А самое неприятное в сложившейся ситуации то, что буковой сажи тоже нет.
Отчаявшись найти хоть что-то готовое, я метнулся во двор, к поленнице. Милостивое Небо, сделай так, чтобы там было хоть одно буковое полешко с корой — если сжигать заклинанием, то этого хватит, честное слово!
По всей видимости, Небо не расслышало меня сквозь толстый слой облаков, а может, просто задремало — ночь все-таки. Это я к тому, что поленница оказалась целиком березовая. Леший.
Мерзкий скрип соседского флюгера стал прекрасным сопровождением моим мыслям. Остается только одно. Найти растущий где-нибудь неподалеку бук и затариться недостающим элементом.
В пределах досягаемости (а время идет, идет) растет только пять деревьев нужного вида. Причем четыре из них — вполне подходящие для алхимических изысканий буки — обрамляют подъездную дорожку особняка наместника провинции.
Я поднял голову к неконтактному небу. Полночь. Полнолуние. Именно сегодня охрана дворца коллективно бдит и предупредительно садит из арбалетов дорогими алхимическими «взрывами» — между прочим, моего собственного производства — во все подозрительные тени.
Люди считают, что полнолуние — это особое время. Необычно яркий свет луны выявляет то, что обычно скрыто ночным мраком — врата в нижние миры и иные планы. Именно в это время в наш мир проникают жуткие чудовища, привлеченные льющимся из врат светом. Проникают, чтобы, вдоволь поохотившись, уйти обратно за грань. Чушь, конечно, но все пять ночей, что длится полнолуние, граждане, даже откровенно криминальные, дисциплинированно сидят дома, плотно затворив ставни, украшенные защитной резьбой. И даже днем стараются не приближаться ко всяким «неблагополучным» объектам типа кладбищ, развалин и тому подобному.
На самом деле все не так трагично, на толщину и проходимость межплановых перемычек Луна не влияет никак. Просто некоторые низшие формы вполне местной нежити зависят от лунного цикла и активизируются в полнолуние. Хотя вполне могут закусить самонадеянным путником, решившим без должной подготовки заглянуть в обычные места их обитания в любое время месяца. Так что тактика нехождения и запирания все же дает положительный результат. Жаль, в остальное время люди не столь благоразумны.
Конечно, можно не влезать тайком, а нагло прийти и потребовать эту лешеву кору под каким-нибудь жутким и благовидным предлогом, но что бы я ни сочинил, Мастеру об этой фольклорной самодеятельности станет известно всенепременно, и, что характерно, ни в одном ритуале, связанном с духами и шаманизмом, бук не используется. Не пойдет. Значит, надо идти на пустошь. Возле северной окраины там растет совершенно роскошное древо — патриарх всех буков, объемом со все четыре градоправительских. Никакой охраны у него, естественно, нет и никогда не было, но располагается он в два раза дальше, да и идти на пустошь ночью…
Поколебавшись в выборе между арбалетным болтом в живот и перспективой свернуть шею, провалившись в какую-нибудь яму, я решил дело в пользу пустоши. Алхимики видят в темноте ничуть не хуже обычных магов, а вот магический щит от стрел хоть и будет втрое мощнее, зато и ставить я его буду до утра. Додумывал я эту мысль уже на бегу. Раз решение принято, надо быстро собираться и идти — время поджимает.
Пожалев трепать новый плащ, ползая по буеракам, я нырнул в старую полевую куртку Учителя. М-да. Невысокий и субтильный, я мог бы завернуться в нее раза четыре. А вот то, что подол до колен свисает, — это хорошо: и в ногах не путается, и тепло, и защита от колючих кустов, способных своими шипами изорвать штаны мало что не на ленточки. И капюшон лицо хорошо прикрывает. До самого подбородка.
Ладно, в конце концов, я к этому буку не свататься иду.
Еще пару склянок с сюрпризами для гипотетических агрессоров — и в путь.
Пустошь располагалась за северо-западным предместьем и была когда-то его частью, но лет сто пятьдесят назад Совет города, с одобрения наместника, затеял некую сверхприбыльную в перспективе стройку. Щедро отпущенных на это Небоугодное дело финансов почему-то хватило только на снос трущоб, на месте которых предполагалось вести строительство. Дело озадаченно притормозило, а потом тихо увяло. Пустырь остался — по документам он все еще проходил как площадка под высочайше одобренное строительство, и никак иначе использоваться не мог.