Досаждение
Шрифт:
Ошарашенная услышанным Белова замерла, боясь сделать лишний вдох. Воздух как будто обжигал, а в груди стремительно скручивался огромный узел, который вдруг разорвался, заставив девушку вздрогнуть и разреветься. В этот момент словно разбил стену выросшую между ней и остальной группой, и Полину окружила толпа студентов.
Каждый, кто еще пару недель назад писал гадости и оскорбления, теперь виновато поглядывал исподлобья и просил прощения за то, что вовремя не разобрался. Для них этот эпизод, безусловно, казался стыдным и неприглядным, но все же проходящим, а вот Белова,
— А кто фото добавил? — вытирая соленые слезы белым платком, услужливо подсунутым кем-то из молодых людей, Полина подняла припухшие глаза на присутствующих, пытаясь сквозь пелену рассмотреть знакомые лица.
— Мы не знаем… Эта фотография с чужого номера пришла.
— Ясно, — подхватив дрожащими руками сумку, Белова торопливо направилась к выходу, но ей в спину тут же полетело множество вопросов:
— Полиш, прости нас! Ты куда?
— Я не злюсь, ребята… Всё в порядке, правда, — просипела она и вылетела из аудитории, чувствуя, как рыдания снова подкатывают к горлу.
Добежав до туалета, Полина закрылась в одной из кабинок и не выходила оттуда больше получаса, пытаясь хоть как-то упорядочить лихорадочно кружащиеся мысли и рвущуюся из груди истерику.
Банальное "прости нас"? Разве поможет оно забыть те оскорбления и унижения, после которых она ревела взахлеб?
"Прости" — какое простое и вместе с тем ёмкое слово. Выходит, можно совершать отвратительные поступки, бить человека в самое сердце и ломать его как тонкую ветку, а потом обнулить все одним только "прости".
Говорят, молодость всё прощает… Возможно именно поэтому всё так легко у этих людей… Обидели, извинились и живут дальше…
Только вот как ей забыть? Как разговаривать, шутить и почти ежедневно встречаться взглядами с теми, кто при первой же сомнительной ситуации снова будет травить её толпой?
Когда Белова появилась на следующей лекции, на её спокойном лице нельзя было прочитать ни единой эмоции. Отсутствующий взгляд и скупая улыбка отлично маскировали бурю, бушующую внутри.
Проблема на кафедре тоже разрешилась сама собой. Заведующий и куратор как будто совсем забыли о предновогодних проблемах и недовольствах. Напротив, они встретили Белову очень радушно, поздравив с прошедшими праздниками и подробно расспросив о настроении и планах.
— Чудеса да и только! — крутилось неё в голове, когда Полина шла по вечернему городу домой, вспоминая первый рабочий и самый удивительный день этого года. Но главный сюрприз ждал её дома. На лестничной клетке у дверей квартиры, переминаясь с ноги на ногу, стояла Вика Борцова.
Сначала подруги на какое-то время замерли, но потом всё таки бросились друг другу в объятья.
— Линка, прости! — всхлипывала Вика, растирая потекшую тушь ладонями и громко шмыгая носом.
Снова "прости"… Извинения резанули слух, но Полина предпочла не обращать на это внимания, так как в эту минуту была слишком счастлива, чтобы снова заниматься самокопанием.
— Забыли, Вика… Ты же не знала, что это не я…
— Да. Но вчера
— Не знаю, — Полина закусила губу и принялась торопливо искать ключ в кармане, боясь выдать свое волнения.
Вике, да и остальным не нужно знать о том, что у святоши есть враги… Слишком всё сложно и неожиданно. Она решила, что обязательно все обдумает, но после, а пока Полине хотелось насладиться моментом примирения с подругой.
***
Они проговорили до полуночи, и Борцова все таки уехала, несмотря на просьбы подруги остаться.
Когда входная дверь захлопнулась, и в квартире воцарилась тишина, Полина устало присела на стул и схватилась за голову. Собственная жизнь теперь напоминала ей постановку из театра кукол… Кто-то невидимый дергал за веревочки и настраивал её личную реальность, так как ему нравилось. Захотел, и от неё все отвернулись, а существование превратилось в ад… Передумал, и словно по щелчку пальцев друзья, работа и прежняя жизнь возвратились в прежнее состояние. Как будто и не было ничего.
Несмотря на очевидные факты, ей не хотелось верить, что Чёрный спланировал всё это. Полина, вопреки всему, наивно продолжала видеть в людях только хорошее. Захару ведь наплевать… Зачем опускаться до таких мелочей, как издевательства над обычной девчонкой? Не его уровень…
Но, ведь всё резко прекратилось не просто так, а по чьей-то указке. Если это Черный, то почему он остановил травлю не сразу, а только через две недели?
От противоречивых мыслей заныли виски, а сон как рукой сняло. Украдкой выглянув на заснеженную январскую улицу, Полина закрыла форточку и наглухо задернула шторы, после чего принялась расхаживать по комнате, пытаясь понять, что в головах у её обидчиков.
Это могли быть те трое, которые били Сысоева…
Нет, точно не они. Чтобы организовать такое, нужно быть где-то рядом и знать жертву в лицо.
Значит, все таки Эмиль или Захар.
Внезапная догадка вдруг поразила в самое сердце. Что, если это очередной этап ужасной бесчеловечной игры в кошки-мышки? Вдруг её отпустили, чтобы дать фору, а потом вновь схватить? Для чего? Чтобы было больнее…
Нет, нет, нет… В это совсем не хотелось верить. Это низко даже для таких подонков как Кайсаров и Черный!
Решив не ломать больше голову над тем, чего пока понять не в силах, Полина остановилась и поежилась от небольшого сквозняка, устроенного накануне проветриванием. Натянув на ноги теплые, связанные для нее бабушкой носки, она забралась на кресло и зачем-то принялась искать Черного в социальных сетях. Каково же было её разочарование, когда Захара не оказалось ни в одной из них. Кайсаров, Соболев и другие студенты из числа золотой молодежи активно вели страницы, делясь фотографиями с тусовок, и на некоторых общих кадрах даже мелькал Черный, но этого было слишком мало, чтобы сложить о нем хоть какое-то мнение.