Доспехи Бога, или Сын Богиня Севера

Зиборов Александр

Дарог ждал. Нужно было принимать решение и Росс его принял:

– Наказание своему сыну вынесешь ты сам, а племя должно принять его. Огласи его перед людьми.

Дарог изумлённо посмотрел на юношу, молвив:

– Ты мудр не по годам, Сын Богини. Я не могу вынести сыну смертный приговор, прошу только об изгнании его из племени. Если люди позволят, то он удалится в род своей матери и будет пребывать там, ежели только своими делами не заслужит всеобщего прощения.

– Кто-нибудь считает, что наказание должно быть

иным? – громко спросил Сечень, обводя взглядом присутствующих.

Росс выждал некоторое время, никто не протестовал и громко произнёс:

– Быть по сему!..

К юноше подошла Веда, он посмотрел в её бездонные глаза и утонул в них. Девушка взяла его за руку и повела в дом.

+ + +

В главной комнате ждал уже накрытый стол. Вареное и жареное мясо, вкусная каша из тёмно-коричневых зёрен, каковую раньше никогда не пробовал Росс, яблоки и груши. Стоял жбан с напитком. Веда сразу налила ему и подала, назвав квасом. Юноше понравился его приятный кисловато-сладкий вкус, он допил кружку до дна.

Веда разговорами не мешала, только задавала некоторые вопросы. Сама ела мало, больше подкладывая гостю. Росс с трудом мог оторвать глаз от неё, словно завороженный. Никогда прежде он ничего похожего не ощущал. Сладко ныло в груди.

Потом они сели у окошка и начался долгий разговор. Иногда в комнату заглядывал кто-то, но тут же тихо уходил, осторожно прикрыв за собой дверь.

Росс рассказал Веде о своей короткой и не особенно богатой на события жизни. О своём бункере. О смерти матери, которую убила стрекоза. Об отце, который однажды пошёл на охоту и не вернулся…

Веда при этих словах встрепенулась:

– Твой отец… – и тут же словно спохватилась, оборвала себя.

– Ты что-то знаешь про моего отца? Люди про тебя говорят, что ты знаешь всё!

– Нет, знаю далеко не всё. Но многое. А про твоего отца не время говорить.

– Почему? Я хочу знать! Ты знаешь, что тогда случилось с ним…

– Знаю, но не скажу, – на лицо девушки легла тень сожаления. – Пока не время, поверь мне.

– Почему – не время? Когда это время придёт?

– Довольно скоро, не спеши. – поглядев на опечаленное лицо юноша девушка вздохнула: – Мне часто бывает трудно сказать правду или умолчать о правде. Поверь мне, так надо.

– Но я узнаю об отце?

– Обязательно, – закивала Веда. – Немного позже. Потерпи, так надо. Терпел же больше, вытерпишь и теперь совсем немного. Прошу тебя!..

Росс вздохнул, но спорить не стал.

– Я вижу, к тебе здесь относятся как-то иначе, не так как к остальным. Почему?

– Я – Веда. Раньше меня звали иначе, но уже когда я начала говорить, то мне дали это имя.

– А почему?

– Веда – та, которая всё ведает.

– Ты действительно ведаешь всё?

– Нет, не всё. Что-то становится мне известным само. Порой наяву, а обычно во сне. Так было в детстве. Позже осознала,

что могу спросить то, что хочу знать, и обычно получаю ответ. Чаще всего во сне.

– Я видел тебя во сне, – сказал юноша, – и очень часто.

Веда рассмеялась:

– И я видела тебя. – Тут её лицо омрачилось: – А в предпоследний раз видела тебя с осами, которые напали на тебя. Ух как я тогда рассердилась на них, прям испепелила бы их!

– Так, значит, тогда спасла меня ты? А я подумал, что мне помогла Богиня! Поблагодарил её, а о тебе не подумал.

– Ты же не знал.

– Зато я могу поблагодарить тебя сейчас. Большое, большое спасибо! Я рад, что увидел тебя.

– Я знала, что ты придёшь. Потому и послала волхва. И ты нужен не только мне – мы предназначены друг для друга, – но также и всему племени. Большинству племени, за исключением нескольких шакалов, иначе…

– А что тогда?

– Нас мало, а врагов вокруг много. Без тебя одних из нас уничтожат, других поработят.

– А что могу сделать я?

– Ты пока не осознаёшь свою силу, но скоро она будет видна и ясна всем. Дарог со своим окружением уже признали тебя. Признают и другие.

– Мне придётся воевать с ними?

– С ними не придётся. По-настоящему не придётся. Хотя самые строптивые и неразумные смерть примут, а вот позже воевать придётся. По-настоящему. Но это не скоро… Вижу вопросы в твоих глазах. Отвечу на них позже. Не всегда я могу… вернее, не всегда я должна всё говорить. Нередко это приводит к худшим последствиям, чем моё молчание. Поэтому я стараюсь не просто узнать, но ещё и понять, когда, кому и в какой форме поведать открывшееся мне?

– Да, оказывается, жизнь далеко не так проста, как поначалу кажется. Наверное, не все верят тебе.

– Большинство верит, но упрямцы есть. – девушка вздохнула.

– Вспомнила неприятное?

– Да, не так давно я пыталась переубедить Балана, мужа своей сестры не ходить за лисой. Он выследил чернобурку, но она ухитрилась уйти от него. Балан решил сходить за нею ночью, ведь лисы охотятся преимущественно в это время. Хотел сделать подарок жене. Я знала, что это плохо кончится, но переубедить не смогла. Даже сказала сестре, хотя знала, что всё напрасно. Она принялась слёзно умолять его, он пообещал, но сам тайно ушёл, когда все заснули…

– Ну, и?

– Его растерзал медведь. Балан был большим упрямцем и он самонадеянно считал себя лучшим охотником племени. Это было так, но против матёрого медведя никому не выстоять. А после этого Дарог со своими осмелели, принялись прибирать власть в племени, даже сомневались, уступать ли её тебе, пока ты их не убедил.

Веда рассмеялась тихим переливчатым серебряным смехом.

– Чему ты смеёшься?

– Вспомнила, как шакал на четвереньках уползал в кусты.

Не сумел удержать своей улыбки вслед за нею и Росс.