Шрифт:
Глава 1
Ночь охватывает великий город Ковендар чёрными крыльями, а дождь заглушает свет от магических фонарей на главной аллее. Вода гремит по черепичным крышам, гудит в желобах и проливается на улицы, превращая их в мутные реки. Вспышки молний на мгновения рассекают угольные небеса, а рокот грома эхом мечется меж домов, будя и пугая детей. Город сбрасывает накопившуюся за первые недели лета грязь и пыль в переплетение каналов и переполнившуюся водой реку.
Ковендар богат и с гордостью носит звание бывшей столицы расколовшейся Империи. Незадачливый путник может
Очередная вспышка молнии осветила узкую площадь перед храмом Илмира, бога Знания. Выхватила из тьмы статую божества. Три этажа ростом, она выполнена из тёмного гранита и изображает Илмира в образе старца с густой бородой. Он стоит на короткой лестнице, что должно символизировать путь к знанию. Каменный плащ украшен золотом и серебром. В левой руке бог держит книгу, а в правой меч. Взгляд устремлён вдаль и во всей позе чувствуется мрачная мощь. Внимательный посетитель различит на плаще узор, похожий на карту, которой он и является, а на поясе инструменты писца.
За статуей темнее здание храма, с двух сторон стиснутое кирпичными домами, само такое же простое. Вход, двухстворчатые двери из потемневшего бука, к которому ведут протёртые ступени. Крышу над крыльцом подпирают гладкие колонны. В единственном окне горит свет, храм никогда не спит. Десятки послушников сортируют полученные отправления и готовят к выдаче. Илмир поощряет не только знание, но и доставку информации, любой. Письма и посылки, тоже информация, ценная для получателя не меньше, чем книги вековой мудрости. К тому же, это очень прибыльная деятельность для культа. Многие готовы платить огромные деньги, чтобы их письмо было доставлено быстро и безопасно. И то и другое культ Илмира может обеспечить.
Вспышка молнии охватила площадь вновь, но на этот раз и двигающегося через неё человека. Курьер закутан в чёрный плащ и слегка горбится под напором ливня. Вода плещет из-под сапог, и каждый шаг порождает мелодичный звук удара о мокрый камень. Нечто привлекло внимание и курьер подошёл к статуе, походя сделал священный жест: коснулся тремя пальцами лба, а затем сердца. Остановился, озадаченно смотря на нечто лежащее в ногах бога.
Корзина, видавшая виды, из прорех торчит солома, а содержимое скрыто за куском плотной ткани. Курьер приблизился, приподнял её и сразу отступил на два шага. Быстро взглянул в каменное лицо бога и вновь на корзину. Нервно повторил жест.
Внутри ребёнок, младенец пары месяцев от роду. Промокший и успевший посинеть от переохлаждения, но ещё живой... пока живой. А ещё от него ощутимо воняет.
Курьер поколебался, взял корзину и направился к храму. Поднявшись по скользким ступеням, загремел кулаком в дверь. Оглянулся, надеясь в очередной вспышке молнии разглядеть того, кто оставил корзину. Тщетно, неизвестный «родитель» скрылся задолго до его появления.
За дверью появились шаркающие шаги, грохнула щеколда и на уровне глаз открылась смотровая щель. Узкая полоса света упёрлась в курьера и спустя секунду тишины загремел засов. Дверь отворилась, и мужчина шагнул внутрь. Монах-привратник поклонился и замер, глядя на корзину, спросил осторожно:
— Новая посылка, брат?
— Увы.
Курьер снял тряпку, и монах умолк, глядя на младенца. Молчал долго, сбитый с толку, затем взял корзину и вновь поклонился.
— Мы сделаем, что сможем, отдыхайте.
Подбежавший прислужник перенял плащ, а курьер прошёл в отдельную комнату. Запер за собой дверь и остановился, оглядываясь. Стены задрапированы чёрным бархатом и пробковым деревом. Компактный диванчик, стол и табурет. На одной, раздвинув отделку красуется деревянная решётка, что не даёт рассмотреть помещение за ней. Однако там горит свет и рядом сидит человек, чей силуэт виден отчётливо. Курьер подвинул табурет, сел и наклонился, складывая руки в молитвенном жесте, забормотал под нос:
— Даруй мне мудрость и силу, Илмир, бог Знания. Направь на путь просвещения. Благослови меня остротой ума и памяти, чтобы я мог воспринять всё, чему научился и всё, что слышал, и смог применить это с умением и проницательностью. Пусть твой свет всегда светит на меня, ибо я чту тебя во всём, что делаю. От страха и сомнений, защити меня, Илмир. Даруй мне уверенность и мужество, чтобы я мог преодолеть любые трудности. И пусть я найду в твоём знании и мудрости утешение.
Слова молитвы слетают с губ непрерывным потоком, произношение идеальное, как и интонации. Курьер произносил её столько раз, что сможет отчеканить даже во сне или на смертном одре. Звуки окутывают разум, будто само божество снизошло до него. На той стороне раздалась ответная молитва и по голосу ясно, что служитель стар и опытен.
— Давно тебя не было, брат Эллион. — Сказал человек, закончив молитву. — Я готов выслушать тебя.
— На севере расплодились волки. — Начал Курьер. — Дорогу размыло проливными дождями, королевства Тарагант и княжество Болон устроили стычку на границе, а в деревне Голубых Озёр некая Марта родила двойню.
В тишине слышен скрип пера по бумаге, песец наносит информацию тайным языком, умещая целые группы слов в пару символа. Дальше скопившиеся данные отсортируют и поделят на два типа: ценная и сиюминутная.
— Это всё? — Спросил писец, задумчиво постукивая остриём пера по краю чернильницы.
— Да, я шёл безлюдными тропами, дабы успеть.
— Похвальное стремление, спасибо за труды брат, а теперь, отдохни.
Решётку с той стороны прикрыла деревянная панель, что отсекла другие звуки. Эллион поднялся, пригладил мокрые волосы, чёрные, как крыло ворона. Вышел из молельни и столкнулся нос к носу с послушником. Молодым мужчиной с шрамом через лицо, пересекающим левый глаз, отчего тот напоминает шарик белой глины. Он поклонился и сказал:
— Брат Эллион, позвольте проводить вас.
Курьер кивнул, хоть прекрасно знает путь до кельи, пошёл за послушником. Храм наполнен звуками дождя, разбивающегося о крышу, коридор освещают газовые светильники. Эхо шагов отскакивает от стен и потолка, разносится далеко вперёд. Курьер и послушник проходят мимо крохотных дверей. За одной из них плачет младенец, а женский голосок поёт колыбельную.
— Хорошая ночь, — сказал одноглазый послушник, с лёгкой улыбкой, — у нас появился новый брат.