Достойны ли мы отцов и дедов Часть 1
Шрифт:
Каждый дом давался немцам с большими потерями. По моим подсчетам, только на моем участке, мы положили около двухсот человек и четыре танка. Единственное что немцы могли противопоставить, так это расстреливать дома из танковых пушек и гаубиц, с закрытых позиций. Попытки выкатить несколько полевых орудий закончились большими потерями расчетов от огня снайперов.
Но даже самоотверженная борьба не может противостоять безжалостному выверенному механизму. Я всегда считал, что там, где говорят про героев, значит там, молчат про ошибки. Война это работа. Если все настроено и подготовлено, то нет места героизму. Это работа, грязная кропотливая, но работа. И немцы ее умеют делать. А мы оплачиваем ошибки начальства своими героическими смертями.
Как и в прошлой истории, штаб 13-й армии принял решение идти на прорыв. Части, расположенные в городе и отсеченные вклинившимися частями 23-й немецкой пехотной дивизии, не были извещены. После попытки прорыва, мы еще четыре дня отбивались в городе. Все свои приборы - ноутбук, радиосканер и радиопередатчик, я спрятал в подвале полуразрушенного дома, на всякий случай заминировав. С собой оставил переносную радиостанцию. Патронов практически не было, и уже давно сражались трофейным оружием. Из отряда, численностью около ста пятидесяти человек осталось в строю двадцать шесть. Среди них были моих два старых знакомых еще по бою в лесу старшина Вяткин и молодой боец Воропаев. Они давно меня узнали и всегда старались держаться рядом. Как-то вечером, после боя, молодой Воропаев в лицах рассказывал как мы там в лесу немцам надавали. Поднимал так сказать авторитет.
Как-то, это было сразу по окончанию училища, и я молодым зеленым лейтенантом попал в часть, один старый-старый прапорщик сказал интересную вещь, которую я никогда не забываю и стараюсь следовать ей: "Никогда не говори солдатам, что все знаешь и умеешь, показывай делами, тогда только будут уважать, и при необходимости пойдут с тобой на смерть". Сейчас, будучи в двух шагах от смерти, понимал, насколько он оказался прав.
Я видел как бойцы собирались вокруг подготовленного и уверенного командира, который не пошлет их на убой, а будет с ними воевать по умному. Так сейчас и получилось. Небольшой отряд, в котором остались только, выжившие в многодневных боях. Это был самый лучший экзамен, и те, кто его сдал, ценились на вес золота.
Прошло четыре дня с того момента, как части 13-й армии пошли на прорыв, оставив в окруженном городе несколько тысяч человек. Без боеприпасов и медикаментов, уже обороняться не могли, и немцы методично подавляли очаги сопротивления.
Оставаться в городе уже не было смысла, и я принял решение прорываться в леса. Немецкие части в Могилеве уже сменились, те, что принимали непосредственное участие в штурме, отведены на пополнение, а мобильные моторизованные дивизии ушли на Смоленск и Кричев.
Это было видно, что сейчас в городе орудовали части второго эшелона. Это давало шанс. Естественно, прорываться на соединение со своими я и не думал. Там как раз немцы ждали прежде всего. Нарваться на засаду проще простого. Поэтому стали пробираться в сторону Днепра. Так была возможность выйти поближе к порталу. А там уже можно было что-то придумать. Тем более команда подобралась очень даже неплохая. Во всяком случае, не хуже, чем наша рейдовая группа морской пехоты с которой я колесил по просторам Крыма. Может подготовка и хромала, но зато дух, настрой был на высоте. Слабовольные давно сами поздавались в плен, и уже пахали на разминировании полей и разборе завалов.
Тут очень помог прибор ночного виденья, я очень его берег именно для такого случая. Аккумуляторы были почти разряжены, но на пару часов работы должно хватить. 4 августа группа в составе двадцати восьми человек стала пробираться на запад, к Днепру. Несколько раз приходилось пережидать патрули.
Почти перед самой окраиной наткнулись на стационарный пост, оборудованный с немецкой педантичностью. Два пулемета, полностью перекрывают все подходы. И один пулемет расположен в развалинах дома. Близлежащее пространство было освещено электрическими фонарями, запитанными от полевого электрогенератора. Возможно что это даже ремонтная часть, но в темноте их принадлежность было трудно определить.
– При попытке прорыва все тут ляжем.
Эту мысль озвучил Виктор, который так и оставался возле меня, во время всей обороны Могилева. Гранат почти не осталось. Патронов, в лучшем случае по два десятка на брата. У меня в СВУ было два магазина, и ПП-2000 один полный магазин. Нашуметь хорошо - получится, а вот прорваться вряд ли. Бойцы ждали моего решения.
– Значит так. Работаем их по тихому. Тут не более двадцати человек. Подкрепления могут подойти по двум улицам. Поэтому. Вяткин.
– Я.
– Берешь Воропаева и делаешь две растяжки по правой улице с дистанцией пять метров и занимаете оборону, прикрываете отход.
– Есть.
– Супонин.
– Я.
– То же самое по левому проходу. Если начнется стрельба, скорее всего от туда полезут. Так что сделай качественно.
– Понял, сделаем товарищ капитан.
Что такое растяжки я их уже давно научил. И такими простыми премудростями бойцы пользовались с удовольствием.
– Витя - обратился я к своему охраннику из осназа - берешь восьмерых, мажете сажей лица и клинки штыков, подбираетесь максимально близко. Постарайтесь по тихому их сработать.
– дождавшись кивка, переключился на командира нештатного отряда снайперов, сержанта Малого.
– Семен, берешь своих, и держите на прицеле все три пулеметные точки. Если начинают работать, убираете пулеметчиков. При прохождении блок-поста прикрываете отход групп Воропаева и Супонина. А я попробую по развалинам добраться до верхнего пулемета и в случае чего из пулемета работаю по проходам, прикрывая ваш отход. Если получится, мигну три раза фонариком, чтоб меня ненароком не грохнули. Если пойдем в рассыпную, встречаемся возле Днепра, недалеко от деревни Вильницы. Все понятно? Работаем, готовность десять минут.
Через десять минут отряд распался. В развалинах остались четыре человека, которые должны были нести раненных.
У меня была самая трудная задача. Одевшись в "лохматку" как называли бойцы мой камуфляж "Кикимора", и нацепив прибор ночного виденья стал пробираться к верхнему пулемету, который контролировал дальние подступы к посту.
Осторожно ступая по развалинам, медленно и осторожно подбирался к развалинам двухэтажного дома. Немец сорок первого года конечно непуганый, но своими обязанностями никогда не пренебрегали. Поэтому надеяться, что застану в развалинах парочку спящих фрицев, глупо.