Доу Джонс против Айенгара
Шрифт:
Наконец Варя устала, заказала сок и попросила поставить песню по своему вкусу. Я долго листала внушительный список – любимчиков у меня нет, многие песни нравятся, но хотелось найти что-то легкое для исполнения, простые, понятные слова.
Вспомнила, как родители в последнее время слушали Диану Анкундинову и включила «Мама, я танцую!»
Хотелось Варю удивить, показать, что я не совсем уж деловая колбаса и тоже умею веселиться во весь голос.
Я стащила резинку, распушила волосы, закрепила повыше рукава тонкой синей рубашки, которую так и не сняла
Варя тянула сок из трубочки, одобрительно показывала большой палец, отчего я еще больше раздурачилась, начала приплясывать перед экраном, потряхивать распущенной каштановой гривой и вертеть всеми выдающимися частями тела.
А потом вдруг увидела в зеркале Романа Ордынова. Он скромненько стоял у дверей и откровенно пялился на меня, кусая нижнюю губу. Наверно, он всегда так делает, пребывая в состоянии охотничьего азарта.
"Угораздило же натянуть облегающие джинсы…"
Поддалась на комплименты подростка и самой комфортно, давно искала такой фасончик. Ладно, пусть начальник смотрит и облизывается, сейчас передам ему дорогие дитятко и уеду домой.
Завидев папочку, Варя взвизгнула от радости и бросилась обниматься. Но это я так подумала, что обниматься, а на самом деле, подбежав к Роману Денисовичу она остановилась в полушаге до него и просто смотрела с обожанием. Начала взахлеб рассказывать, как классно прошел наш день.
Ордынов переводил лукавый взгляд с нее на меня, будто требуя подтверждения. Мне же было немного досадно за свой неумелый танец, притом чувствовала себя уставшей.
– Пожалуй, мне пора домой! До свиданья, Варя. Роман Денисович…
– А я думал, мы вместе в какой-нибудь ресторанчик завернем, – невозмутимо заявил он. – На берегу «Лагуна» открылась, там та-акая музыка и шашлыки.
– Извините, но мне пора.
– Дина, давай с нами! – заныла Варя.
Я видела, что ей в самом деле не хочется со мной расставаться, но присутствие Ордынова уже не позволит расслабиться и вести себя непринужденно. Все же он мой начальник в какой-то мере. Наверно, самому хочется остаться с дочкой вдвоем, он просто из вежливости предложил, уверенный в моем отказе.
Так и думала, Ордынов принялся убеждать Варю, что мне пора домой, причем сделал насмешливые выводы о строгих родителях и чашечке теплого молока перед сном. Нашел кошку!
Только я с облегчением схватила сумочку и попыталась удрать, как в спину полетел очередной возглас:
– Привет Айенгару!
Я должна это молча проглотить? Или глупо хихикнуть в знак одобрения? Не позволю ехидничать над своими занятиями. Очень серьезно к ним отношусь. Это моя жизнь и, возможно, будущая карьера.
Я заправила за ухо волнистую прядь и вскинула подбородок.
– Надеюсь Доу Джонс вас завтра тоже не разочарует!
Вылетев за стеклянную дверь караоке-клуба, я еще зачем-то оглянулась назад. Ордынов стоял в той же позе, и чуть склонив голову к плечу, смотрел мне вслед, пока рядом крутилась довольная Варя.
И чего уставился? Дочерью занимайся, папаша! И так редко видитесь.
Глава 8. Чужой букет и шоколад
1 августа
Вторник
Люблю начало второй смены. Поработав с утра, арендаторы спускаются в холл, одни с озабоченными лицами – мало заказов, дорогая реклама, другие заключили выгодные договора, отгрузили товар, улучшили логистику компании и с чувством выполненного долга шествуют в кафе за полным обедом.
Я включаю музыку громче, киваю знакомым моего возраста, сдержанно отвечаю на приветствия сотрудников постарше. И вдруг перед самым носом появляются три пышные алые розы на высоких стеблях.
– Дина, привет!
Сердце бухнуло, в животе что-то сладко сжалось.
– При-ивет… – губы сами растягиваются в улыбку.
Саша Ярцев сегодня с новой стрижкой, подтянутый, симпатичный. Белая футболка с модным принтом. Неужели решился меня пригласить…
«А как же занятие? Отпрошусь! Неудобно, Юлия придет… перенесу, договоримся о другом вечере».
– Дина, можешь помочь? – приглушенно говорит Саша. – Передай, пожалуйста, цветы Тамаре Леонидовне. Только не говори от кого.
Я растерянно беру букет, поправляю прозрачную упаковку. Невпопад спрашиваю:
– А от кого передать?
Саша мнется, похоже, ему опять надо бежать, дел невпроворот, поэтому объяснение получается сбивчивым.
– Понимаешь, я все время затягиваю оплату, Тамара Леонидовна сердится, мне уже стыдно.
– Так вручи сам, извинись, – упавшим голосом предлагаю я.
– Не могу, – страдальчески шепчет Саша, перегибаясь ко мне через стойку. – Я ее боюсь. Как увижу – мурашки ползут. Дина, спасай!
Наконец ко мне возвращается способность рассуждать трезво. Ну, ошиблась! Впредь будет наука. И неприятный холодок по спине, не думала, что Сашка настолько робкий.
– Перестань чудить! Отнеси цветы, ей будет приятно. А что такого? Обычный вежливый жест.
Он делает умоляющее лицо и шепчет жалобно:
– Я глупостей наговорю. Признаюсь, что каждая встреча, как удар молнии.
– В смысле? – удивляюсь я.
– Кажется, я влюбился.
– В Тамару Леонидовну?
– Тишше!