Доверься врагу
Шрифт:
Подумав, Актемар понял, что последние слова являются обыкновенной страховочной мерой. Наверняка никакого письма Джабраил не оставлял, и вообще нет у них общих настолько хороших знакомых, которым он может письмо оставить, чтобы они потом дали возможность прочитать его Актемару, а позже опубликовали в печати. Но если Джабраил страхуется, этому должны быть причины. Одна из причин – прослушивание телефонов, о чем предупреждал вечером отставной полковник Сергей Палыч Семиверстов, и контроль за выходом Джабраила в Интернет. И все произошло, скорее всего, после запроса, который Джабраил сделал на Темирбека Хасбулатова. Кто-то стал опасаться, что Актемар Дошлукаев, добравшись до Хасбулатова, сумеет получить информацию, которую ему получать не следовало, и тогда может повести себя непредсказуемо. И попытки Актемара добраться до информации пресеклись уничтожением источников.
Это была причина, которая читалась сразу. Но она же ставила много вопросов, главный из которых – кто тот невидимый противник, что пользуется мощными техническими и финансовыми ресурсами для достижения
Просчитать ситуацию требовалось срочно, потому что это могло повлиять на дальнейшие действия Актемара. Вывод напрашивался сам собой – против него выступает сильная государственная система. Только вот оставалось загадкой, система какого государства… Но и здесь были кое-какие нити, что вытягивали на поверхность определенные мысли. Откуда все пошло? А пошло все от Индарби Дошлукаева, сотрудника какого-то научного центра или лаборатории в военном или в разведывательном ведомстве США. Индарби, судя по всему, переправлял в лабораторию профессора Лукмана Мажитова материалы не за один день работы. Открытым оставался вопрос о том, тайно от своих хозяев делал это Индарби или по их приказу, но это было и неважно. Важно было то, что разработки американских ученых уходили из стен американской лаборатории в лабораторию чеченскую. Если это делалось с ведома руководства американцев, то напрашивается категоричный вывод – американцы проводили испытания психотронного и психотропного оружия на россиянах. И использовали при этом чеченцев, уже прочно осевших в российских регионах. Должно быть, американские аналитики просчитали роль Чечни на ближайшие года, а может быть, и все чеченские события были развязаны с американской подачи. Тогда еще не существовало лаборатории профессора Лукмана Мажитова. Чуть позже ситуация изменилась. Российские правители перестали лизать американцам задницу, как это делалось при первых двух президентах и их проамериканском окружении, и американцам работать в России стало сложно и даже рискованно. Работать – это проводить испытания своих препаратов. Но терять налаженную испытательную систему – по сути дела, полигон – не хотелось, а создавать новую было затратно и трудоемко. И что тогда?
Актемар Дошлукаев даже затылок почесал, понимая, к какому выводу он пришел.
И тогда была создана лаборатория профессора Мажитова? То есть лаборатория эта была создана с подачи американцев? Этот факт вызывал у Дошлукаева большие сомнения, потому что даже он сам, без пиетета относящийся к режиму Кадырова, понимал, что последний не рискнет так поступить, дав согласие на сотрудничество с американцами против России, частью которой молодой президент горской республики хотя бы на словах признавал Чечню. Если бы согласие на создание американцами лаборатории дал кто-то другой, Кадырову об этом доложили бы сразу. Значит, был разыгран другой сценарий. Какой? И это, как ни неприятно было Актемару плохо думать о своем двоюродном брате, выглядело примерно так… Профессор Мажитов перед возвращением в Чечню работал где-то в Польше. Официально, он читал лекции в одном из польских университетов. Лекции он мог и читать, но мог и работать в какой-то польской лаборатории. Или даже польско-американской. В Польше влияние американцев очень значительно, американские спецслужбы чувствуют себя там вольготно. Там могли без проблем завербовать Лукмана Мажитова, а потом отправить в Чечню с предложением создать свою, чисто чеченскую лабораторию. Но, чтобы таковую создать, требовалось хотя бы как-то продемонстрировать возможности оружия, которое должно было там создаваться. И Лукман прибыл в Чечню, скорее всего, уже имея в наличии какой-то конкретный препарат. И испытания препарата для соблюдения чистоты эксперимента заинтересованные структуры в правительстве Чечни проводили самостоятельно, но под присмотром Лукмана. Материала для проведения испытаний хватало. Можно было взять любого из попавших в плен, а не сдавшихся боевиков. Заставить его с помощью препарата выполнить какую-то конкретную задачу. Испытания, судя по всему, прошли на «ура», и лаборатория была создана.
И здесь перед профессором Лукманом Мажитовым встали, конечно же, существенные проблемы. Следовало испытывать американские препараты – именно ради этого его и устраивали на должность руководителя лаборатории, – но выдавать эти препараты следовало за свои. Однако профессоров и докторов наук в самой Чечне тоже немало, и многие могли бы усомниться в том, что Мажитов имел время для создания чего-то конкретного.
Выход был найден – и достаточно простой. Скорее всего, именно Лукман выступил с деловым предложением покупать через своего хорошего друга с молодых лет, гражданина США Индарби Дошлукаева, якобы секретные разработки американских лабораторий, в одной из которых тот работал. Представлено это было так, что Индарби будет чуть ли не первым агентом чеченской международной разведки. Хотя сам профессор Мажитов не мог не знать, что Индарби только научный сотрудник и может иметь отношение к какой-то исключительно единичной теме. А он присылал разнообразные материалы не только по психотропному оружию, над которым сам непосредственно работал, но и по психотронному, к которому вообще не имел никакого отношения, да и сам Лукман Мажитов тоже имел лишь касательное. Испытания проводились через уже проверенные каналы
Но с этим тоже торопиться не следует.
– Эмир, мы не опоздаем? – Эльджарка напомнил, что долгие размышления сейчас вроде бы и не к месту.
Актемар с трудом вышел из состояния задумчивости. Говоря по правде, у него было уже сомнение, стоит ли включать в разборки полковника Язидова. Если он носитель ценной информации, его, может быть, стоило и поберечь для откровений, произнесенных в другом месте. Но, с другой стороны, до Данильбека Зайндиновича могли бы добраться те самые люди, которые добрались до пятерых руководителей испытательных бригад. Тогда уже никто, в том числе и сам Актемар, информации не получит. Но Актемару эта информация, по большому счету, была и не нужна. Он как намеревался первоначально просто отомстить за брата, предполагая по наводке Джабраила, что люди, которые разделили деньги, самого Индарби и убрали, так и не оставил своего намерения. Именно это желание заставило Актемара снова взяться за оружие. Но прав ли он был? Теперь возникли вопросы и в этом. А что, если там, в далекой Америке, просто произошла случайность, нелепость, несчастный случай? И два этнических чеченца, незнакомые друг с другом, встретились на другом конце света только по воле Аллаха, и люди к этому никакого отношения не имеют? А простое наказание воров в задачу Дошлукаева вовсе не входит. И должны ли его интересовать чужие тайны, должна ли его интересовать в этом случае роль Америки в этом вопросе и те показания, которые может дать Язидов, а может и не дать?
И еще один интересный момент всей истории требовал разъяснения. Почему убрали руководителей испытательных бригад? Значит, посчитали, что сам испытательный полигон под названием Россия себя исчерпал и стал опасным? Но, в принципе, после гибели Мажитова и уничтожения лаборатории проводить испытания у американцев уже не было возможности и без обострения ситуации. Но факт остается фактом – Темирбека Хасбулатова и его коллег по испытаниям американских препаратов убрали не сразу после уничтожения лаборатории, а только после того, как к Хасбулатову появился интерес со стороны Дошлукаева и Артаганова. Прав был Сергей Палыч, когда предупреждал о прослушивании телефонов, и не прав был Джабраил, уверенный в своем телефонном аппарате. Их прослушивали… Отслеживали всю корреспонденцию Артаганова в сети. Возможно, вели даже визуальное наблюдение. Вполне вероятно, имели прослушивающую аппаратуру в квартире Джабраила, чтобы контролировать вообще все разговоры, что там велись. И среагировали, когда Дошлукаеву стала интересна деятельность Хасбулатова. Вообще-то все это можно посчитать шпиономанией, но реакция была, и реакция резкая, значит, опасения не беспочвенны.
Мысли стали выстраиваться цепочкой: началось уничтожение носителей информации – был звонок на домашний номер подполковника Артаганова по поводу бригады строителей, и телефон Артаганова при этом прослушивался, предположительно, теми самыми уничтожителями источников информации – полковник Язидов наверняка относится к важным носителям информации – полковник Язидов подлежит уничтожению; другой источник информации не менее важен, и этим источником является сам Актемар Дошлукаев, который должен был выехать на уничтожение Язидова; кого выбрать из двух подлежащих уничтожению лиц – лучше будет, если они уничтожат друг друга; следовательно, полковник Язидов предупрежден о приезде Актемара.
Так и не тронувшись с места, Актемар вытащил трубку и набрал номер Джабраила.
– Что-то случилось? – сразу спросил тот.
– Скажи, полковник Язидов не брал сегодня с собой группу захвата?
– Тревожной группы на месте нет. Ее вызвали еще ночью, до моего дежурства. Пока группа не вернулась. Я даже не знаю, кто вызвал, потому что ночной журнал у начальника управления. Как принесут, я тебе сообщу… Ты где сейчас? Едешь?
– Стою. Думаю…
– Я тоже – думаю… Может, отбой? – Джабраил спросил с откровенной надеждой.
– Ты понимаешь?
– Да. Вероятность высока…
– Ага… Как говорит мой друг полковник Семиверстов. Отбой.
Актемар отключился от разговора.
– Отбой. Сегодняшняя операция отменяется.
Он посмотрел через плечо на своих бойцов. Возражений никто не высказал, вопросы если и возникли, то их никто не задал. Значит, джамаат возвращается в свое привычное боевое состояние, когда слово эмира для бойцов звучит категоричным приказом, который обсуждению не подлежит. Так было в лучшие года, так же стало и теперь.
– Оружие – вернуть… Без него в городе спокойнее, – прозвучал следующий приказ.
Ящик в недостроенный дом опять относил сам Актемар. И там, внутри дома, его застал еще один звонок. Теперь звонил легкий на помине отставной полковник Семиверстов.
– Слушаю тебя, Сергей Палыч…
– Я рад, Актемар Баштарович, что ты благополучно пережил сегодняшнюю ночь. Надеюсь, она для тебя выдалась не такой хлопотной, как для меня.
– Нынешняя ночь для многих была нелегкой, а кое для кого и последней…