Дойти и рассказать
Шрифт:
Помимо того, что несколько зданий по улице 8-й Воздушной армии были «отрублены» от городской телефонной сети, на эти минуты в городе была полностью отключена и сотовая связь, поэтому даже если кто-то из затаившихся снаружи наблюдателей-сообщников и пытался предупредить находящихся в квартире о происходящем, это им уже не могло помочь. Выбив оконные стёкла и забросив в комнаты светошумовые гранаты, спецназовцы ворвались внутрь. Почти сразу вслед за этим там началась стрельба. Убившим десятки мирных людей террористам терять было нечего, а страх перед возможным взрывом привёл к тому, что бойцы ФСБ не церемонились, без колебаний открыв огонь по бросившимся к оружию.
Интересно, что в квартире находилось явно больше людей, чем предполагалось до начала операции. Четверо оказавших сопротивление террористов были убиты на месте, ещё один оказался тяжело ранен и сейчас находится в критическом состоянии в реанимационном отделении одной из городских больниц; как сообщили нашему корреспонденту– под усиленной охраной. Ещё один получил ранения средней степени тяжести и к настоящему времени уже доставлен в Москву, где его, несомненно, ждёт.немало интересного. Согласно информации, которая содержится в сообщении, распространённом пресс-службой Федеральной службы безопасности, трое из четверых убитых в ходе операции террористов были уроженцами Чечни – причём, по крайней мере, один из них легально проживал в Волгограде в течение последних десяти лет. Сведений о национальности и именах остальных пока не даётся.
В квартире, которая, по словам информированных сотрудников ФСБ, служила базой террористов, было обнаружено значительное количество взрывчатых веществ, стрелкового оружия и боеприпасов. «Мы очень вовремя успели,– сказал в своём выступлении по местному радио высокопоставленный сотрудник волгоградского ГУВД.– Практически в любой день и час они могли попытаться произвести очередной взрыв». Хочется только заметить, что если этот • так и не случившийся, к счастью, взрыв назван «очередным», то правоохранители успели всё же не очень «вовремя»…».
Документ 2. Санкт-Петербург.
Оборванная половина газетного листа, сложенная вчетверо. Вложена в книгу «Нейроциркуляторная дистония в клинической практике» (Маколкин В. И., Аббакумов С. А., Сапожникова А. А. Чебоксары, 1995).
«…Мы все уже привыкли к тому, что военнослужащие, находящиеся на территории Чечни, не связываются никакими, даже самыми условными рамками и ограничениями, призванными создать хотя бы видимость законности. Но произошедшие несколько дней назад события в очередной раз убедили мировую общественность в том, что российская армия всегда способна удивить своим безумным стремлением к неспровоцированному насилию.
В открытом письме ко всем международным правозащитным организациям и лидерам ведущих мировых держав группа видных отечественных правозащитников призвала оказать немедленное и бескомпромиссное давление на правительство России, не желающее признать право народа Чечни на самоопределение и подстрекающее свою армию к массовым убийствам мирного населения, похищению людей, пыткам и грабежам. В письме содержатся документальные, подтвержденные корреспондентке «Новой Газеты» Алле Политковской десятками свидетелей произошедшего, сведения о кровавой акции устрашения, которую карательные подразделения расквартированного в Чечне российского вооруженного контингента произвели в мирном селе Биной.
По словам многочисленных свидетелей, подкреплённым неоспоримыми фактическими доказательствами случившегося, ворвавшиеся ночью в спящие село пьяные мародёры, в военной форме без знаков различия, открыли огонь в разные стороны, стремясь, видимо, вызвать панику. Огонь вёлся и по выбегающим из своих домов жителям, в том числе женщинам, детям и старикам, в ужасе пытающимся спастись от гибели. Несколько вооружённых старыми гладкоствольными ружьями мужчин и даже подростков, входящих в местный отряд самообороны, попытались урезонить бандитов, стреляя в воздух, но озверевшие от безнаказанности русские «воины-освободители» открыли по ним прицельный огонь, радостно крича, что «боевики» им «наконец-то попались».
Попытки сельского старосты Биноя, пожилого и уважаемого односельчанами Усама Гулиева объяснить нападавшим, что в Биное никогда не было никаких боевиков, а само село полностью мирно и лояльно законной власти Чечни, привели только к тому, что он был зверски избит и увезён военными с собой. В настоящее время его местопребывание неизвестно, а попытки выяснить в штабе ближайшей воинской части хотя бы самые общие сведения о том, куда и кем был увезён Усам Гулиев, наткнулись только на прямые оскорбления и угрозы.
Не удалось получить никакой информации о пропавшем и Алле Политковской, уже не первый год приезжающей в Чечню с целью рассказать миру о том, что творится в несчастной стране, заливаемой кровью и засыпаемой пеплом за свою попытку поднять голос против имперских амбиций уже не стесняющейся своей варварской прямолинейности России.
«Мне много угрожают и там, и даже здесь, в Европе,– сказала Алла Политковская, приглашённая для участия в специальной программе Би-Би-Си. – Я знаю, что и в Лондоне за мной следят специальные агенты ФСБ, пытающиеся запугать меня, заставить промолчать, но они ничего не добьются».
Среди привезённых нашей корреспонденткой в Лондон фото– и видеоматериалов, показанных в телепередаче Би-Би-Си, были леденящие душу кадры, свидетельствующие о кровавой бойне, которую люди в русской военной форме устроили в мирном селе. Испятнанные пулями стены, свежие белые щепки, в которые превращены стволы фруктовых деревьев, лужи крови между растоптанными полевыми цветами, и ряд только что установленных могильных камней– вот цена, которую мирные жители Биноя заплатили за удовольствие, которое получили вконец потерявшие последнее чувство разума вояки, глумясь над несчастными, напуганными людьми.
Авторы открытого письма выражают глубокое возмущение тем, что правительства мировых держав практически ничего не делают для прекращения кровопролития в Чечне, позволяя российской армии упражняться в садизме, воюя с беззащитным мирным населением. В заключение отечественные правозащитники выразили надежду, что хотя бы на этот раз имена преступников в погонах будут названы и они предстанут перед беспристрастным международным судом…»
Иногда мне уже кажется, что на самом деле всё было не так, что я многое просто не понял или понял неправильно. Мы почти не говорим об этом, да и видимся только случайно. Тем, кто не знал, в чём было дело, тому было, в принципе, без разницы. А те из нас, кто пережил это, молчат. Всю историю забыли очень быстро, в итоге оказалось, что она просто мешает людям. Да наверняка она и не одна такая… Мне странно видеть идущих по улицам улыбающихся людей или девочек-студенток, плачущих от несданного зачёта. Когда я читаю в газетах о Чечне, я пытаюсь напомнить себе, что та жизнь существует вместе с нашей, что всё чудовищное, что происходит на той выжженной и стонущей от боли земле, происходит одновременно с праздниками, концертами, счастьем людей здесь. Я могу кричать – и на это всё равно никто не обратит внимания. А объяснить всё так, чтобы люди поняли, я всё равно не могу. Они не поймут.