Дождь в моем сердце
Шрифт:
— Милая эсса, позвольте я расскажу вам, как удобнее пользоваться тем, что в крепости придумано для удобства таких ценных эсс, как вы. Справа, как войдете, вы увидите открытые полки, на которых стоят сосуды с самыми разными средствами для купания. Вы можете спокойно выбрать то, что вам больше понравится по запаху. Также там есть полотенца, чистые и выглаженные слугами, вам стоит взять несколько и...
— Спасибо, но я разберусь сама. — Мое терпение наконец лопнуло. Ну да, он полезные вещи говорил, но каким тоном! Как со скорбной умом разговаривает, или недоразвитой, или… малолеткой. Вот, последнее правильнее всего. — В следующий раз, господин… Сириан, потрудитесь дождаться ясно высказанного словами разрешения
— О, простите, милая эсса. — Его взгляд преисполнился вполне искреннего раскаяния, и он даже голову опустил. — Я опять все испортил, да? Простите! Я просто не мог удержаться, мне показалось, что вы замерзли, и… я подумал...
— Я достаточно взрослая женщина, чтобы самостоятельно справляться со своими проблемами. — Горжусь собой, мне удалось не растаять и сохранить все тот же сухой, строгий тон. — И мне не нравится, когда со мной обращаются как с неразумным ребенком. Так что, если нам доведется еще когда-нибудь встретиться, очень прошу: не думайте за меня. А теперь до свидания. Я вас больше не задерживаю, господин Сириан.
— Как прикажете, милая эсса, — вздохнул он. — Простите еще раз. Я ни в коем случае не хотел вас оскорбить. И если позволите, я бы осмелился все же спросить ваше имя. Понимаю, что, скорее всего, недостоин, но очень прошу, назовите его.
— А что, в крепости еще есть люди, которые не в курсе, как зовут новую целительницу из нижнего мира? — чуть насмешливо удивилась я. — По-моему, меня и моего раба не обсуждает только ленивый. Как и мое испытание.
— Вы правы, милая эсса, — вздохнул Сириан. — Но это другое. Я не представлен вам официально. Мы не знакомы, и значит, я не имею права обратиться к вам по имени, пока вы сами не скажете его мне.
— Я подумаю, — фыркнула я, разворачиваясь на пятках и уходя через увитую плющом арку на женскую половину купальни. — Возможно, позже.
— Как прикажете, милая эсса, — донесся до меня его голос почти через минуту, когда я уже успела быстро оглядеться и с облегчением скинуть покрывало на мраморную подогретую лавку. — Но вот насчет вашего раба… я скажу ему все, что думаю по поводу того, как он за вами ухаживает! Это недопустимо и заслуживает наказания!
Ах ты! И ушел! А я даже побежать следом не могу! Я уже даже рубашку сняла и влезла в первый бассейн с теплой водой!
Глава 16
Примерно через минуту я передумала вылезать из теплой воды, чтобы бежать спасать одного идиота от другого идиота. Вылитая на голову «капля знания» хорошенько промыла мне мозги и оставила после себя целый ворох разных сведений, с помощью которых я должна была выжить в верхнем мире. И одно такое знание сейчас само собой всплыло в памяти: златовласый Сириан может поорать на Лильрина в свое удовольствие и обозвать его всяческими нехорошими словами, но, раз я уже полноправная светлая, прошедшая испытание, а Лильрин — мой шадаг, наказать его могу только я. Все, даже эти… которые хотели придушить его втихаря, сначала выпытав подробности обо мне, больше его не тронут. Правда, это не помешает в некоторых случаях потребовать от меня, чтобы я наказала своего раба — если он оскорбит кого-то из светлых или просто свободных, если украдет что-то или нанесет вред.
Но сейчас не тот случай. Сейчас господин Сириан явно берет на себя слишком много и сует нос в мои личные дела. Если у Лильрина хватит мозгов промолчать — вообще хорошо. Если нет — все претензии златовласый красавчик сможет высказать мне.
Интересный мир… Вторые небеса, Адальера. Остров Росшанхорн. Место очень богатое, но опасное. Здесь добывают самые дорогие драгоценные камни, самые редкие животные ингредиенты для зелий, самые необычные травы. Но за это приходится платить. И без светлых — магов, пришедших сквозь врата миров и получивших силу из рук покровителей Адальеры, — это было бы невозможно. Потому что мы (а я теперь одна из светлых) не только лечим, но и сдерживаем агрессивных тварей, укрощаем буйство природы, договариваемся с землей, лесом и водой, чтобы добытчиков пропустили в самые недоступные места.
У светлых много власти, и они не нуждаются в деньгах. Но они не владеют Росшанхорном, а подчиняются общим законам — за этим следит сам остров. И карает отступников. Как — непонятно, но при одной мысли об этом ноги холодеют от страха, несмотря на то что я давно сижу в самой горячей ванне.
Кроме светлых здесь есть представители всех стран Адальеры и просто свободные — старатели, травники и охотники, их семьи. А еще — шадаги. Не просто рабы, а нарушители границ, те, кого не звали на вторые небеса, и они попали сюда вопреки воле богов.
Как Лильрин — не помчался бы догонять меня, пылая желанием схватить, остался бы дома и жил счастливо. А здесь он не просто незваный гость, он тот, кто угрожал светлой и принес на Адальеру символ своей злобы — печать в ауре.
Эта печать видна каждому жителю острова, а не только светлым. И пока она там — отношение к Лильрину будет хуже, чем к животному. Потому что зверь не виноват в том, что он зверь, а человек делает выбор сам.
Ладно… с этим разобраться оказалось проще всего. А вот целое ведро «знаний» о здешнем целительстве, что на меня так здорово вылилось, — с этим сложнее. Просто так по наитию это самое ведро знаний не дается. Точнее, все это у меня уже есть, но как… учебные свитки перед глазами. Их надо прочесть, а потом много, много, много работать на практике, чтобы правильно и филигранно применять данную мне силу на пользу людям Росшанхорна. Бухнуть «дневной резерв», как я сделала с лордом там, на поляне, не хитрость. Когда я стану настоящей целительницей, я сумею с помощью того же объема силы спасти пятьдесят раненых, а не одного.
Тут мои размышления о дальнейшей судьбе оказались прерваны — за стеной вьющихся растений послышались быстрые мужские шаги и легкий шорох, а потом шаги так же быстро удалились. Я недоуменно наморщила лоб и опустилась обратно в воду — ну мало ли кто тут ходит. «Знаний» из ведра оказалось достаточно, чтобы понять: мне все равно никто не навредит здесь, в крепости светлых. Ну пробежался кто-то по своим делам, ну и что?
Не торопясь, со вкусом вымывшись, высушив и расчесав волосы, я переоделась в новые белые одежды, довольно удобные, хотя крой все равно оставался непривычным — нижние короткие штанишки, повязка на грудь (было бы что повязывать), рубашка, просторные штаны до щиколоток и длиннополая накидка без рукавов. Все светлые в цитадели одеты похоже. Но одна я теперь буду добираться до комнаты босиком.
Зря я так подумала. У порога женской половины обнаружились мои сандалии. Я на пару секунд застыла: Лильрин не мог их мне сюда принести, потому что я ясно и четко приказала ему сидеть в комнате до моего возвращения. Значит, это был Сириан? Но как он добыл обувь из-под кровати? Я очень сильно сомневаюсь, что мой «шадаг» отдал их добровольно и уж тем более позволил чужому мужчине самостоятельно там пошарить.
Уф-ф-ф… Надеюсь, они все же друг друга не покалечили. А, не могут же, точно! Ну, значит, наверняка обменялись бурными ругательствами и Сириан все же добыл сандалии. Ну и ладно… скажу ему спасибо позже, и то, если не окажется, что своей помощью он наделал мне новых проблем.