Дождь в моем сердце
Шрифт:
Не знаю, почему до самого ужасного так и не дошло — то ли драконья сила как-то удержала людей, то ли откровенных подонков на острове не водилось. Испуганные люди, озлобленные, агрессивные… такие могут зашибить в запале. Но насиловать нарочно или измываться… таких в городе не оказалось. Или чуть более здравомыслящие соседи не дали им разгуляться, не знаю. Целительниц, не успевших вернуться в коллегию, запирали в подвалах, обзывали, плевали в лицо, какая-то совсем ополоумевшая женщина выдрала половину косы у эссы Тарании… Ну и наговорили им кучу «приятного».
И главное, стражи
Но Сириан, как я поняла из скупых фраз эсса Гурзиша, все равно устроил своим подчиненным такой разнос… что теперь, когда атаки извне прекратились, стражи, как наскипидаренные, носятся по городу и наводят порядок везде, надо или не надо. Ну, и на стенах коллегии опять часовые.
Без забавных случаев не обошлось, и это даже немного помогло скинуть с плеч груз пережитых неприятностей. Все, кто был во дворе, с удовольствием наблюдали, как эсс Гурзиш воспитывает молоденьких караульных.
— А вот неча до крылана цепляться, неча, ковырялку свою убери! — ругался старый охотник на такого вот новобранца, когда тот робко попробовал согнать нашего гурая с надвратной башни. — Сидит зверушка, тебя не трогает. За каким ты к нему полез, олух богов небесных? Даст тебе лапой по башке, да и прав будет! Чего ты ему копьем, извиняюсь, в зад тычешь, дурень? Вот я тебе сейчас потыкаю, понравится аль нет?
Я еще порадовалась, что даже вернувшиеся из города светлые не разучились смеяться, и этот смех словно стер с их лиц половину прибавившихся лет. А потом снова погрузилась в хозяйственные дела — надо было для начала опять же всех накормить.
И тут мне в голову пришла одна интересная мысль. С которой я и побежала к эссу Гурзишу, а наткнулась в караулке на вернувшегося Сириана.
Он мне так обрадовался, что подхватил за пояс и закружил, смеясь. А я растерялась и не стала брыкаться — ну, глупо как-то. И когда белокурый капитан поставил меня обратно на брусчатку, улыбнулась ему. Только потом краем глаза поймала какое-то движение и через секунду поняла, что это был Лильрин — он как раз вышел из-за угла, но, увидев нас, резко развернулся и ушел обратно.
— Кхм… Сириан. — Я прогнала из головы всякие дурацкие посторонние мысли. — Я по делу.
— Да, милая эсса, всегда и во всем к вашим услугам!
— Запасы еще есть, но их маловато. А к воротам уже несут больных и раненых. Сейчас будем всех лечить, а уже потом разбираться, кто из этих людей чего плохого про целительниц говорил… И их тоже кормить надо. Так я вот это к чему. Мне сказали, что очень много зверья на стены лезло. И наши стражи всех отбили.
— Да, милая эсса, хоть с этим справились, и то хорошо. — Скулы Сириана затвердели, когда он произносил эту фразу, и его взгляд, брошенный в сторону вытянувшихся в струнку караульных, был весьма неласков.
— Ну так вот… пошли, пожалуйста, кого-нибудь из твоих подчиненных собрать этих… ну, тех зверушек, которые съедобные, — попросила я. — Они все равно погибли. И если протухнут у нас под стеной, никому от этого лучше не станет. А так — хоть какая-то еда.
— А вот это ты дело придумала, светлая! — Эсс Гурзиш, как обычно, появился в самый подходящий момент, словно вынырнув из-под земли. — Вот кто у нас больше всех в городе буянил, тех и пошлем, значит, на добычу. А бабы пущай займутся готовкой, значит, перья повыщипают да шкурки обдерут. А то забаловался у нас народ, пока все гладко было — никто не перетруждался, вот от безделья всякой глупости полна голова набилась. Энто дело работой лучше всего лечится. Давай, внучок, отряди-ка мне пятерых в помощь, сам схожу да самых борзых в строй приспособлю. Ишь, город они рушить придумали, олухи богов небесных… Я им живо занятие поумнее найду!
Я убедилась, что моя помощь тут больше не требуется, и с улыбкой отошла. Думала еще сходить проведать Маирис — она, хоть и распоряжалась уже ученицами вовсю, руководя половиной работ в коллегии, с кровати не вставала — я велела ее не пускать. И вот диво, меня послушались…
— Эсса Лейсан! — на полпути к комнате наставницы нагнал меня тот самый молоденький парнишка, которому эсс Гурзиш не разрешал тыкать в гурая копьем. — Эсса Лейсан! Срочные новости!
Глава 51
— Паруса на горизонте! — запыхавшийся мальчишка-посыльный, которого за руку волок неудачливый гонитель летучих ящеров, выпалил свою новость мне прямо в лицо. А потом, оглядевшись и отдышавшись, устремился прямиком к Сириану и эссу Гурзишу, они еще не успели уйти из крепости. — Паруса на горизонте! Много!
— Ну? — спокойно переспросил старый охотник. — И чего блажишь? Купеческий караван, знамо дело. Они вроде должны были прийти… хм. Через три дня, если не ошибаюсь. Не ко времени, конечно… да только море расписаний не признает, то быстрее домчит, а то и на неделю путь удлинить может.
— Слишком много их! — выпалил посыльный. — Старший страж морского форта говорит — гораздо больше трех кораблей! Мы б их не заметили, часть обычным порядком идет, а часть поодаль, за мысом прячутся и в бухту не входят. Еще не менее пяти судов. Кабы не твари летучие, что виться начали вокруг дальних кораблей, ни в жизни бы не разглядели, чего нам на мыс-то смотреть? А тут старший всполошился и велел на верхнюю скальную площадку притащить ту штуку, в которую полоумный Кук на звезды таращится. Ну и…
— Н-да. — Эсс Гурзиш поскреб бородку и посмотрел на внука, прищурившись. — Давай, отряди городских дичину подобрать, это все равно дело нужное. А мне в гавань надо. Где ты, говоришь, их заметили?
— До гавани им еще часа три плыть, ветер с берега, — понятливо доложил посыльный. — Успеете, эсс. А светлых с нами никто не пойдет? Что у вас тут в городе-то стряслось? Я на вахте был и не понял толком. А старшой сам не знает. В гавани-то все спокойно было.
— Сначала я сам разузнаю, что там за дело, — начал было эсс Гурзиш, но тут вмешался Лильрин. Как он подошел, я не заметила, только обернулась на голос.