Дозвониться до небес
Шрифт:
– Ну да. И вот еще – любовь раскрывается как путь преодоления отчужденности и одиночества через дарение, заботу и еще что-то. Дальше я не помню. Но если ты мне не подаришь это – значит, ты меня не любишь!
Арсений, спасаясь от меня, удрал в туалет. Хитрый какой! Не на ту напал.
– Жмот! Сейчас же оправдывай свою индивидуальность через жертву мне, любимой! Я у тебя одна. Кто у тебя еще есть? Никого! А одному, Арс, тебе будет фигово. Вот приснится тебе сон, а утром и рассказать некому.
Он выбрался из туалета. Смотрел на меня и размышлял. А я заранее радовалась его положительному ответу.
– Уговорила. Правильно Борька предупреждал, что ты с придурью. Но одно условие – я с тобой туда пойду. Иначе никак! – пригрозил он напоследок.
Пришлось соглашаться. Оставалось выяснить у Гоши расписание вечеринок, обрадоваться, что ближайшая именно сегодня, выпросить приглашение и заодно намекнуть ему, что я буду не одна. Получилось лучше некуда. Гоша поворчал немного, но напоследок сообщил, что он прямо сейчас сваливает на родину графа Дракулы. Типа паломничества. Вот идиотина. Зато он согласился закинуть мне домой кое-что из своих шмоток. У них с Арсением рост и размер почти одинаковый.
– Можешь не возвращать, меня в них уже видели, – снисходительно предложил он.
Мне показалось, он немного обижен, что я приду в его компанию с другим мужчиной. Но он благородный. Никогда не покажет недовольства.
Арсений видел мое предпраздничное настроение и постепенно начал понимать, что дело принимает нешуточный оборот. Выглядел он ни фига не готично, но это дело поправимое. Тем более что длина и качество волос у него что надо. Да и лицо от постоянного нервяка стало в нужном стиле. Глаз много, скулы выпирают. Блин, надо его откормить, что ли? Тощий он какой-то.
– Ты что меня рассматриваешь, как корову на базаре? – с опаской спросил он.
– Любуюсь. Ты прямо как суповой набор. Кожа да кости.
Ничего, немного его приодеть, накрасить – и будет вылитый гот. Ребята никакого подвоха не заметят. Там такая публика, что им главнее главного шмотки и макияж, а если ты ко всему прочему манерно-пафосный – примут за своего.
– Не нравятся мне эти готы. Про них столько всего рассказывают… про тушенку с картошкой, – вдруг заявил Арсений.
– Ты совсем офуфел? Какая на фиг тушенка? – Признаюсь, я поначалу не поняла о чем речь. – А, ты про уродов этих, которые девочку съели? Там нереальные отморозки были. А нефорами они просто прикидывались. Чтоб девочек заманивать.
– И жрать? – ужаснулся Арсений.
– Нет. Все как всегда. Кто не умеет думать головой, мыслит другим местом.
Я смоталась к себе домой за одеждой для Арсения, за платьем, подаренным Гошей, дай бог ему здоровья, и прочими аксессуарами, зашла в парикмахерскую и вернулась к Арсению. Одевалась долго и тщательно. Старалась вовсю. Хотелось быть если не безупречной, то хотя бы идеальной. Ну да, там, куда мы собрались, иначе нельзя. Там как в гротескном театре. И, как бы я ни старалась, все равно они будут смотреть на меня как на деклассированное чмо.
– А зачем тебе этот маскарад?
– Это не маскарад! Я же буду настоящей вампиршей. Без дураков! – напомнила я.
– Ну, в последнем я не уверен.
Арсений критическим взглядом рассмотрел меня и ухмыльнулся.
– Вампиры вроде бы серебра боятся? А ты как елка новогодняя обвесилась. Ладно, проехали. Куда и когда идти?
– Сегодня. Часиков в одиннадцать. Чтоб наверняка.
Арсений скептически оглядел себя в зеркале. Сам того не замечая, выпрямил спину, наиболее выигрышно распустил волосы, приосанился. Гоша прав – одежда гораздо мощнее влияет на самооценку, чем принято считать. Вот уже у Арсения появилось то особенное выражение лица – пренебрежительно-скучающее. Он пристроил себе на голову черный цилиндр и вдруг заржал как конь.
– Нет, все что угодно, но не это мусорное ведро.
– Как скажешь, дорогой, – тут же согласилась я, напуганная резкой сменой его настроения.
– Пара часов – не многовато ли? – спросил он у самого себя.
Сошлись на часе. Я торговалась, как олигарх у ларька «всё по десять рублей». Но Арсений был кремень – он выдал мне целый список возможных непредвиденных опасностей. А потом, устав спорить, попросту подло выдвинул ультиматум – или час, или ноль минут. Ну как было отказаться? Я же уже настроилась и была готова к приключению. Которое казалось мне привлекательным во всех отношениях. Бедный Гоша, прости меня, засранку.
Закончив переговоры таким диктаторским образом, Арсений, устроился в кресле – наблюдал, как я накладываю макияж.
Миша с Машей с тренировки явились никакие. Хвастались друг перед другом синяками. Как будто вернулись с ринга. Надо будет глянуть, чем они там занимаются.
– Вы куда? В массовку киношную записались? – спросил Миша.
– Не твоего ума дело, – огрызнулся Арсений. – Нас долго не будет. Так что дом оставляю под вашу ответственность. Или мне позвонить?
Вдоволь нашутившись над нами, эти придурки ради смеха перекрестили нас на прощание и торжественно поклялись беречь дом как зеницу ока. Если бы они знали, что произойдет дальше, то не теряя времени ринулись бы в ближайшую осиновую рощу.
Вампиром я стала еще по пути на вечеринку. Арсений позвонил куда надо, блин, странно еще, что в ответ его не послали на хрен, а я сидела на заднем сиденье такси с закрытыми глазами. Ждала перемен.
Любой скажет – надо быть последним идиотом, чтобы так рисковать. Кто знает, как может повлиять на человека такое глобальное перевоплощение. Быть может, я в первую же секунду перегрызла бы горло водителю. Благо его незащищенная шея была в зоне досягаемости. И врезались бы мы в столб. Или в канал улетели.
А еще я могла бы соблазниться кровью Арсения. Вот бы он удивился.
В общем, звонок был сделан, я сидела и ждала.
Никакого восхитительного всплеска эмоций не случилось. Пара секунд – оказывается это долго – я не видела ничего – ослепла напрочь. Потом – ура-ура! – снова прозрела. Мир не стал другим. Ни ярче, ни тусклее. В книжках все наврано! Вот жулики – надо будет рассказать людям, как оно все на самом деле.
Первое сильное ощущение – я затылком почувствовала, что в городе и правда есть вампиры. Как минимум еще один кроме меня. Но он не рядом. Волнуется, ощутив мое присутствие. Не радуется, скорее пребывает в растерянности. Почти в панике. Спрашивается – почему? Я ему не конкурент. Я на людей с кровожадными намерениями бросаться не буду.