Дракон цвета смерти
Шрифт:
— Серьезно?
— Вполне. Обратно ехал, бесился, как не знаю кто.
— Значит, затаил обиду.
— Да уж не сомневаюсь.
— Давай посмотрим, может, у его есть кто-то… кому он ради эссы отставку дал?
Мужчины дружно принялись перекапывать письменный стол.
Связочку писем и искать не пришлось.
Орландо без размышлений потянул первое письмо из связки. И уже через десять минут мужчины удивленно переглядывались.
— Что за?!.
Судя по подписи, письма были написаны эссой Кордова. Каэтана признавалась в любви, умоляла прийти на свидание, желала все объяснить, потом угрожала…
Обычный набор влюбленной дуры.
В ванной комнате — щетка с каштановыми волосами в щетине.
На пороге носовой платок с инициалами «К. К.».
Улики?
Да безусловно! Но не для этих троих мужчин. Для Орландо Чавеза, может, и хватило бы. Но для Хавьера? Для Тьяго?
— Подделка — меланхолично изрек математик. — Дешевая и бездарная.
Орландо покосился на него. Ладно, если бы такое изрек Хавьер… тут понятно. А Ледесма?
— Почему подделка?
— Я сейчас принесу из своего домика то, что писала для меня эсса Кордова. И прошу вас сохранить это в секрете, — отмахнулся ученый.
— Слово, — кивнул Хавьер.
— Слово, — согласился Орландо.
Не то, чтобы он был настроен «за» или «против» эссы Кордова. Скорее, хотел разобраться. Ну и…
Ладно уж!
Мариса Лиез с благодарностью отзывалась о своей подруге. И не только с благодарностью, она говорила, что Каэтана помогла эсу Перезу. И Науэль, кстати, ее хвалил…
Всяко бывает, и самые умные бабы на красавчиков ведутся, но… что-то Орландо мешало поверить. Если она такая умная, так она бы и стол первым делом проверила. Нет?
Скажете, напала, ударила… опять же — чем? Каэтана Кордова носит с собой кинжал? И снова — сомнение. Орландо ее помнил… типичная серая мышь. Такие не носят с собой оружие, им просто незачем защищаться. Кому они нужны — страшилки?
На стол легла плотная бумага с зеленоватыми прожилками.
— Во-первых, Каэтана всегда пишет только на лотосовой бумаге.
Почерк действительно был похож.
Но — только похож.
Различия были видны невооруженным взглядом. Каэтана писала, словно сражалась, буквы острые, резкие, четкие. Без завитушек и красивостей.
Тот, кто подделывался под эссу Кордова, явно видел ее руку. Но и только. Тут вот завитушка, здесь смягчили строчку… нет, это точно не Каэтана. И бумага розовая. Тонкая, изящная бумага для любовных записочек.
— К тому же, Каэтана никогда не пользуется духами, — заметил эс Хавьер.
— Терпеть не может, — согласился Тьяго. — А тут записки аж воняют розой… их, наверное, розовым маслом обработали.
— Это не довод, могла и опрыскать, — отмахнулся эс Орландо. — И бумагу купить. Но почерк и правда другой.
Тьяго кивнул.
— Это не она. И вот еще… видите эту строчку?
— … я бедна, и мой отец небогат, но у меня есть главное — мои душа и сердце… и что? — процитировал Орландо. — Я знаю, что эсса Кордова небогата.
Тьяго хмыкнул.
— Если бы она захотела…. Она таких Риосов десяток купит.
Мужчины посмотрели на Тьяго с удивлением. Математик манул рукой.
— Я слово дал не рассказывать, но если дойдет до короля — прилюдно поклянусь. Каэтана Кордова по приданому может и на принца рассчитывать. Просто поверьте мне на слово.
Мужчины переглянулись, но решили поверить.
Тогда картина получалась совсем другая.
Одно дело — нищая девчонка, которой ничего лучше полукровного эса и не светит, другое — богатая и с приданым. И если она таких, как Риос перебирать может…
— Подставили? — предположил Хавьер. — Но кто?
— предлагаю запереть дом и наведаться к эссе Кордова. Поинтересоваться, кто ее настолько не любит, заодно посмотреть и понюхать, — предложил Орландо.
Выбора у него не было.
Одно дело — вызвать власти и сдать им убийцу. Второе — разрешить стражникам ходить в Академии, расспрашивать… или того хуже, если никого не найдут, получается, убийца в Академии?