Дракон, эрл и тролль
Шрифт:
Они вошли в зал и двинулись к своим местам, обо всем договорившись. Брайена и Геронду отвели к столу внизу, а Джима и Энджи, как и вчера, пригласили за высокий стол.
К большому удовольствию Джима, в это особенное для них Рождество они сидели вместе. То, что они рядом, означало, что Энджи обязательно услышит слова Геронды, которая подойдет к Джиму с сообщением от Брайена — сообщение, конечно, предназначалось не только для ушей Джима, — и это позволит разумно объяснить всем, почему Джим в сопровождении Энджи и Геронды должен незамедлительно поспешить к Брайену.
Как и вчера. Агата Фалон сидела рядом с графом. Во время разговора слышался
Граф, казалось, был на седьмом небе. Вино уже оказало свое действие, а возможно, он просто на время забыл о боли в локте, пострадавшем при падении с лошади. Трость с набалдашником была прислонена к стулу. Графу было тяжело не только передвигаться, но и просто председательствовать за столом.
Приятная полная леди в летах, которая вчера сидела по левую руку от Джима, вновь оказалась рядом. Она с удовольствием поведала Джиму и Энджи об основных событиях, ожидавшихся во время парадного обеда.
Они увидят представление, изображающее морской бой, окончившийся победой над французским флотом при Слуйсе. Граф, который тогда был значительно моложе и, несомненно, подвижнее, проявил себя в этой битве героем. Представление состоится в конце обеда. Между тем, как отметили Джим и Энджи, между двумя длинными столами уже показали свое искусство фокусники. За ними должны были последовать на время перемены блюд акробаты. Музыканты, усевшиеся на возвышающейся справа галерее, пиликали, дудели и тренькали на своих инструментах, хотя большинство гостей, казалось, не обращали на них внимания.
Ирландская арфа тоже была здесь, но ее глубокие то печальные, то счастливые звуки, так любимые Джимом, терялись среди других инструментов. Джим мысленно вздохнул — у него было много поводов для огорчения; Энджи и пожилая леди заговорили через голову, и он отклонился, давая им возможность видеть друг друга. Джим был не расположен к беседе.
Женщины не только весело болтали, но успевали при этом выпивать и закусывать. Джим тоже ел, но от вина воздерживался. Он с огорчением отметил, что Энджи ведет себя за средневековым столом гораздо естественнее, чем он. Где и когда она этому научилась, Джим не мог даже вообразить. Дома, в Маленконтри, они пользовались ложками и вилками. Джим считался магом, и мог делать что хочет; Энджи, будучи его женой, следовала его примеру. Поэтому они обычно ели, как в двадцатом веке, лишь иногда уступая застольным привычкам средневековья.
Здесь не имелось вилок, и гости пользовались своими ножами, висевшими на поясе, чтобы отрезать кусок мяса или другой закуски, хотя еду обычно подавали уже разрезанной, как и другую твердую пищу, которую раскладывали на подававшихся каждому толстых ломтях хлеба. Ложками пользовались, только когда ели жидкую пищу, как правило соусы, которыми повара четырнадцатого столетия особенно гордились.
Джим научился пользоваться за столом кинжалом, почти как все обитатели четырнадцатого века, но сложность заключалась в том, что, отрезав что-то, надо было подцепить пищу из общего блюда, как можно изящнее снять кусок кончиками пальцев и отправить в рот. Если пальцы запускали слишком глубоко в соус, соседи косились, а слуги подходили с водой и полотенцами, чтобы невежа смыл с рук остатки жира.
Энджи изящно брала куски мяса или пирожного кончиками пальцев, легонько макая их в блюдо или чашу с подливкой, как было принято, а затем ловко отправляла лакомые кусочки в рот.
Это были действительно лакомые кусочки. Общество не одобряло также и набитые рты. Энджи и пожилая леди брали время от времени маленькие кусочки, но это путешествие совершали множество таких кусочков. В конечном счете обе леди съедали все, что предлагалось за столом.
Энджи всегда отличалась хорошим аппетитом. Джим обнаружил, что голоден, как волк, едва уселся за стол, — холодные залы постоянно требовали топлива для тела. Но теперь он уже заморил червячка и поэтому спокойнее относился к пище. Он почти не пил вина, и ему не хотелось переедать за час до того, как он выйдет из замка и отправится в лес, чтобы преобразиться в дракона и лететь в Маленконтри.
Он обратил внимание на еще одно преимущество есть маленькими кусочками, как делали Энджи и его соседка слева. Маленькие кусочки во рту позволяли разговаривать. Это было чисто академическое замечание в данный момент, потому что Джиму совсем не хотелось разговаривать. Во всяком случае, он понял, что разговаривать с кем-то, кроме Энджи или соседки справа, для него затруднительно.
Продолжая есть, пить, окунать пальцы в чаши с ароматизированной водой и вытирать их полотенцем, Джим почти впал в дрему и обнаружил, что пытается репетировать доводы, которыми мог бы убедить Мнрогара сотрудничать в поисках другого тролля.
Энджи и пожилая леди все еще продолжали оживленно беседовать, будто его здесь не было и их разделял пустой стул. В его голове разрешалась проблема тролля и графа как двух наследственных врагов. Он выстроил великолепный сценарий, внес в него и тролля, и графа и заставил обоих участвовать в конференции, в которой сам председательствовал… Они разрешали свои противоречия, выясняли, что любят друг друга и согласны совместно вести хозяйство замка.
Граф только что поведал троллю, что в стене одного из коридоров замка есть тайное отверстие и он знает способ по очереди провести всех гостей мимо него. Тролль мог бы осмотреть каждого через отверстие, принюхаться и обнаружить скрывающегося под личиной человека противника. И тролль, конечно, очень обрадовался этой…
Мечтания Джима внезапно прервал дикий вопль в дальнем конце зала.
Джим тотчас оглянулся и взглянул в сторону, откуда раздавался звук, подобно сидевшим за высоким столом, а также всем остальным в зале. Многие из гостей поднялись с мест, чтобы лучше видеть.
Джим и его соседи по высокому столу имели преимущество — они сидели на возвышении и могли лучше рассмотреть источник странного звука; произошло то, чего втайне опасался Джим: Брайен перестарался. За головами людей, столпившихся возле Брайена, но не приближавшихся к нему из осторожности или по другим причинам, Джим видел покрытый тростником пол. Брайен лежал навзничь в центре образовавшегося крута — ноги напряженно вытянуты, руки раскинуты крестом.
— Брайен! — Энджи посмотрела на Джима встревоженно и со значением.
— Да? — Голос Джима звучал слегка напыщенно и ненатурально даже в его собственных ушах. — Что с ним случилось?
— Наверно, надо пойти к нему! — Энджи соскочила со своего стула. — Я думаю… А вот и Геронда!
К ним действительно спешила Геронда. Она подбежала к замершей Энджи, изо всех сил сдерживая дыхание:
— Анджела, помоги мне! Мы говорили о Гробе Господнем, который так хотел увидеть мой отец, когда собирался участвовать в крестовом походе, Брайен хотел заметить что-то по этому поводу, и вдруг его лицо исказилось, будто он увидел призрака. Он закричал и упал!