Дракон, который не любил летать
Шрифт:
– Я Эдна, с вашего позволения, господин дракон, - ответила она и привстала, чтобы сделать реверанс.
– Кто ты такая, Эдна?
– повторил он сквозь зубы.
– Я молочная сестра принцессы Амалии, господин дракон, - быстро сказала девушка, как-то странно взглянув на него.
– Моя матушка служит камеристкой при ее величестве, я тоже служу...
– Довольно!
– оборвал он. Надо же так обмануться!
– А твое платье...
– Ее высочество подарила мне свое старое платье, и я надела его на праздник, -
– Это почему же?
– не понял он.
– Ну мне-то что сделается?
– бесхитростно спросила девушка.
– Ой, страшно, конечно, было ужас как! Но то мне, а ее высочество обмерла бы сразу. И холодно там наверху, ей нельзя, застудится ведь...
– А ты?
– А я согрелась уже, - ответила Эдна, растирая пальцы.
– Да и так терпеть можно. У вас, сударь, лапы горячие прямо, я не замерзла, пока летели, вот честное слово!
Он не знал, то ли разбить что-нибудь, то ли перевернуть тяжелый стол: столько готовился, так надеялся, и нате -- какая-то служанка вместо принцессы!
– Господин дракон, вы нас перепутали, да?
– осторожно спросила девушка.
– Да.
"Голубое пышное платье с золотой вышивкой, золотые волосы, высокая прическа", - сказал инфоматор. Кто же знал, что принцесса отдаст старое платье служанке? А голубое она носит постоянно, это всем известно, ей очень идет...
– Так, может, вы меня отпустите? Я вам зачем? За мной рыцарь не прискачет, выкупа не дадут...
– Нет!
– рявкнул он, машинально взял со стола пустой кубок, смял его, бросил в угол.
– Не отпущу. Ты что, не понимаешь?
Эдна помотала головой. Она была симпатичная, хорошенькая даже, по-деревенски, попросту... Глаза только умные, не как у селянок, у тех больше хитрые.
– Отнесу тебя обратно -- распишусь в своей глупости, - сквозь зубы сказал он. Спутать принцессу с какой-то... Проклятый неудачник!
– И не думай.
– Так просто отпустите, я скажу, что сбежала, когда вы на охоту полетели!
– живо отреагировала девушка.
– Ты как раз к зиме до ближайшего жилья доковыляешь в своих туфельках!
– засмеялся он.
– Если раньше не умрешь от голода... или тобой не пообедают те, кто живет в этих местах... Нет уж. Раз ты попала в мой замок, то здесь и останешься. Идем!
Пока оставались силы, нужно было разместить пленницу... да хоть где-нибудь.
– Вот тебе комната, - сказал он устало, - кровать есть, остальное... Руки!
Девушка вздрогнула.
– Не бойся, - сказал он, забавляясь ее испугом.
– Это прислуга. Невидимые Руки. Захочешь есть -- попроси, они принесут.
– Спасибо, - полушепотом ответила Эдна, - сударь, а переодеться тут не во что?
– Зачем?
– Так платье праздничное, корсет этот давит, сил никаких нет, да и жалко,
– Прибраться еще надо, вон пыли сколько, а как я в этом кринолине?..
– Боги всевышние... Руки -- отоприте сундуки, - скомандовал он и потянул Эдну за собой. Идти тут было недалеко, слава всем богам!
– Вот. Выбирай, что хочешь.
– Ох... спасибо, сударь!
– искренне сказала девушка, запустив обе руки в ворох ткани в первом попавшемся сундуке.
– А если чего подшить или подрезать, это мне как?..
– Руки зови, помогут.
– Правда?
– недоверчиво спросила она, обернулась и попросила: - Руки, а найдется у вас иголка с ниткой? Ух ты!.. Спасибо!
– Развлекайся, - произнес он.
– Гостиную ты видела, свою комнату тоже, здесь делай, что хочешь, но больше никуда ходить не смей, ясно?
– Конечно, сударь, - серьезно ответила Эдна.
– Спасибо, сударь.
– За что?
– Так не убили же, - просто сказала она, - когда поняли, что я не ее высочество.
Он только махнул рукой и вышел. Если девица заберется куда-то... Туда ей и дорога. Он чувствовал смертельную усталость, и не только потому, что двое суток провел на крыле. Главное -- это было зря. Как и все в его никчемной жизни...
*
Отпустило его только на третьи сутки, и это еще было ничего. Девушка оказалась увесистой, чтоб ее...
Оосторожно поднявшись, он постоял, ожидая возвращения боли, не дождался и, воспрянув духом, решил проведать пленницу. Правду сказать, он думал, что если девица сбежала, то искать ее он не станет. Но нет, пленница оказалась в своей комнате, она чинно сидела у окна, шила что-то или штопала, а выглядела вполне довольной жизнью.
– Утро доброе, сударь, - сказала она, услышав скрип двери, и встала, отложив рукоделие.
– Как спалось?
– Спасибо, прескверно, - мрачно ответил он, оглядывая комнату. Тусклая и серая темница преобразилась: дочиста отмытые окна впускали достаточно света, на большой кровати красовалось яркое лоскутное покрывало...
– Это откуда?
– Да сшила, сударь, долго ли?
– пожала плечами девица.
– В сундуках тряпья полно, а тут все такое скучное, вот мы с Руками и потрудились...
– Вы с Руками?
– зачем-то уточнил он.
– Ну так...
– Эдна протянула руку.
– Глядите-ка!
Он посмотрел и чуть не выругался: в воздухе парили две когда-то белые перчатки, явно от праздничного наряда Эдны.
– Ну не могу я, когда их не видать, - сказала та весело, - так-то попроще будет, а?
Правая Рука поймала руку Эдны, левая накрыла ее сверху и энергично потрясла.
– Понятно. Ты не голодна?
– Нет, сударь, вы же сказали: попросить Руки, если проголодаюсь. Так они мне принесли хлеба с сыром да воды, - ответила девушка.
– А вам бы не помешало отобедать...