Дракон не спит никогда
Шрифт:
– Лупо Провик, старый ты пень! – прогремел Саймон из колокола, появившегося на палубе. – Я не видел твою задницу с тех пор, как мой старший брат приволок меня сюда.
Не совсем точно, но Первый не стал поправлять Трегессера, который видел ситуацию именно так. Саймон был в своем репертуаре. В глубине души Саймон-Другой имел странность цепляться за свою подлинность, изображая из себя нечто большее, чем просто полезный фантом.
– Значит, это и есть твое убежище на краю света. Я хочу осмотреть здесь каждый уголок.
– Я
– Ха! Было бы там что проедать. Твои люди уже рассказали тебе, что проклятый сторожевик вырвался из Паутины возле Примы? Ублюдок пытался раздавить нас.
После того как корабль вырвется из Паутины, требуется время, чтобы пространство восстановило порядок. Энергетический шторм бушевал до тех пор, пока разрыв не сгладится. Для путешественника эта энергия могла колебаться в пределах от длинных волн до видимого светового излучения. Когда вырывался сторожевой корабль, это напоминало белую вспышку на конце электрода в момент дугового разряда.
– Вы оказались прямо в короне? – спросил Первый.
Четвертая кивнула.
– А информацию какую-нибудь получили?
– Совсем немного.
Первый вздохнул. Удача не приходит легко. И они не были учеными на исследовательском корабле, чтобы спокойно ее дожидаться.
Довольный собой, Саймон Трегессер парил в огромной пещере. Он еще способен всех переиграть, придумав свой собственный трюк! Он подплыл к колоколу, соединенному с механизмами в центре пещеры, и забрался внутрь, чтобы проведать внешника.
Проклятая тварь опять пребывала в бессознательном состоянии. Он не добился от нее никакого ответа. Что за чертовщина с ней творится?
Приборы показывали, что биологическая активность не прекратилась. Организм не умирал. Разум не угасал. Если, конечно, то, чем думала эта тварь, являлось разумом. Если она вообще думала.
Ну и черт с ней. Он и так знал, что произошло. Каждый покинувший П. Джексонику путешественник вопил о сторожевом корабле. Пройдет совсем немного времени, и сторожевик отправится по следу.
Пора заняться этим делом.
Он опустил колокол и принялся играть с громами, молниями и генераторами изображений. Получалось немного неуклюже. Он вызвал Ноа.
Петляя между молниями, Ноа спустился на насест.
– Да, лорд? Вам нездоровится, лорд?
Безумный смех Саймона Трегессера колотился о стены пещеры. Но это был строго выверенный и слегка фальшивый смех.
– Скажем так, я на время отложил свою великую миссию. Чтобы спутать карты моему возлюбленному чаду.
Саймон полностью сосредоточил внимание на Ноа, выискивая в нем оттенки измены.
Саймона Трегессера обвиняли в бесчисленных преступлениях, но глупость никогда не значилась в обвинительном приговоре.
Ноа надолго исчез. А после возвращения вел себя
Нескольких вопросов в Пилоне и кое-каких странностей в визите Ноа на Приму вполне хватило, чтобы подозрения превратились в интуитивную уверенность. А потом подкинуть ему идею перехитрить Валерену в двойной игре и зажать в угол. Пусть маленькая сучка поймет, что играет с двумя большими мальчиками.
Ноа хорошо притворялся, но недостаточно хорошо. Реакция выдала его с головой.
Трегессер мгновенно понял, как до него добрались. Валерена подкупила Ноа женщинами. Саймон недооценил похотливость артефакта.
Еще одной подобной ошибки он не допустит.
Ноа больше не получит шансов. Но он еще может пригодиться.
Осторожно, очень осторожно Саймон подводил Ноа к мысли, что тот общается с Другим своего хозяина, и быстро переключился, как только Провик разузнал о ходах Валерены. А затем отослал артефакта с каким-то маловажным поручением.
Лупо Первый выключил коммуникатор, уступил место начальнику штаба и направился в номер.
– Вся семейка собралась, – сказал он. – Саймон только что приказал мне подготовить странник к поездке на Приму.
– Артефакт полетит с ним? – спросила Шестая. – Убежденный, что подмена уже произошла?
– Если мы возвращаемся обратно, нам стоит подумать о том сторожевике, – заметил Третий. – Паскудная это задачка – незаметно проскользнуть мимо него.
– Оставляю ее на ваше усмотрение, – сказал Первый. – И не забывайте, что Саймон может показать себя слишком большим хитрецом.
Когда Саймон вошел в информационный центр штаба, Лупо Первый изучал голографическую карту пространства Канона. Она висела в воздухе, в стороне от обычной суеты. По форме она напоминала фасолину длиной в пятьдесят, шириной в тридцать три и высотой в двадцать четыре метра. Здесь было обозначено более трех миллионов звезд и других космических объектов. Легким касанием можно было добавить, или убрать, или увеличить любой из них.
Первому понадобилось вернуться в прошлое, ровно на сто тысяч лет назад. Он оставил изображение только нескольких выбранных нитей.
– Что происходит, – спросил он, не оборачиваясь, – когда естественное движение звезд смещает якорные точки так, что соединяющие их нити соприкасаются?
– Откуда мне знать, Лупо?
– Мы можем кое-что узнать об этом через шесть лет. Нить, соединяющая Б. Шеллику и Б. Филипию, пересечет другую, связывающую Н. Нуттику с Б. Белнапией. Это будет первое подобное столкновение с тех пор, как люди овладели Паутиной.
– Белнапия? У нас ведь были там какие-то интересы?
– И сейчас остается большой интерес. Древесина шаги.