Дракон старой ведьмы
Шрифт:
– Боня, в сторону! – в ужасе закричал Тим, махая рукой. – Уходи! Уходи!!
– Чего? – не понял Хозяйственный, ковыряя пальцем в ухе. – Кричи громче! У меня…
Но кричать уже было некогда – скорпион навис над Боней синей горой. Ядовитый хвост стремительно метнулся вниз, целясь шипом в макушку Хозяйственному. Еще миг, и…
– Караул! – выдохнул Тимка и, закрыв глаза, выстрелил в ледяного скорпиона. И в Боню. Потому что иного выхода у мальчика не было.
Тим открыл глаза. Скорпион замер, чуть-чуть не воткнув свою длинную иглу в голову Хозяйственному, шип остановился всего в паре сантиметров
Хозяйственный стоял по грудь в воде и внимательно глядел куда-то вдаль, воткнув палец себе в ухо и слегка наклонившись вперед. Словно собрался Боня для начала застрелиться из собственного пальца, а после нырнуть в озеро и окончательно утонуть. А еще Хозяйственный весело блестел знакомым Тимке неживым стеклянным покрытием.
– Мамочки, – всхлипнул Тимка, размазывая кулаком по лицу воду и слезы, – как же это так? Что теперь делать?
Тим побрел было к Хозяйственному, но дно озера пошло круто вниз. Если Боне здесь было всего лишь по грудь, то для Тимки оказалось слишком глубоко – он чуть не захлебнулся в горячей воде.
Тим вылез из озера и, пригорюнясь, сел на травку. Так он сидел довольно долго: мокрая одежда на нем постепенно высохла, а солнце потускнело и опустилось к горизонту – наступал вечер.
Что делать дальше, Тим не знал. Бросать Хозяйственного в эдаком монументальном виде он никак не мог, тем более оставлять его под угрозой скорпионьего жала. А вдруг скорпион возьмет и ни с того ни с сего оживет? И тюкнет Боню в темечко, как и собирался? Не-ет, это было слишком опасно – оставлять Хозяйственного в озере. И вытащить статую на берег Тимка не смог бы, слишком глубоко она стояла и весила, наверное, ого-го сколько! Куда там одному ее вытаскивать… Оставалось только сидеть на бережке и ждать непонятно чего. И думать.
Стемнело. На небо высыпали крупные звезды, воздух по ночному посвежел. Не торопясь взошла луна: яркий лунный свет таинственно мерцал на блестящих плечах и голове Хозяйственного; заколдованные жук и скорпион тускло светились в темноте как две старых неоновых лампы – красная и синяя, отбрасывая по воде две цветных дорожки.
Тимка представил себе, как через много-много лет богатые туристы, по пути в веселую Токку, будут останавливаться на этом примечательном месте. И какой-нибудь бойкий экскурсовод станет им деловито врать, что перед ними находятся остатки древнего храма, в одночасье утонувшего в бездонной луже. И что скорпион и жук – храмовые символы добра и зла. А замерший между ними человек с рюкзаком на плечах – загадочное украшение, стоявшее на крыше храма. Скорее всего, обычный громоотвод.
И до того Тимке стало тошно от таких гадких мыслей, что он со злости хватил зажатым в руке камнем о землю, как раз светящимся концом! И камень дернулся в тимкиной руке… Странно дернулся, непривычно. Словно бы и сработал, но как-то не так. Совсем не так!
– Стоп-стоп, – дрожащим голосом скомандовал сам себе Тимка, – спокойствие! Что там Боня когда-то говорил о возможных сюрпризах зрачкового камня? Что они еще будут. А значит… – Тим повертел в руках камень, так и эдак примеряя его к ладони. – А чего это я все время только из одного и того же конца каменюки стреляю? – сказал он вслух сам себе. – А что, если взять и пульнуть из другого конца, из
Мальчик, сжав в кулаке светящуюся половину камня, огляделся в поисках подходящего объекта для смелого эксперимента. Но объектов не было. В самом деле, не на Боне ведь пробовать! Того и гляди только хуже ему сделаешь, хотя куда уже хуже… И не на скорпионе. Потому как вдруг хвостатый холодильник возьмет и в самом деле оживет! Не хотелось бы.
Тимка призадумался. Потом подошел к пышущей жаром статуе жука-великана. Как раз между жвал чудища завис остановленный в полете маленький жучок-огневичок – то, что надо. Тимка встал на цыпочки, вытянул руку вверх, аккуратно направил темный конец камня на жука (очень-очень аккуратно направил! Чтобы ни в коем случае не зацепить лучом великанского жука) и сильно сжал кулак. Камень дернулся в тимкиной руке и оживший жучок с гудением полетел к середине озера! Где упал в воду и немедленно погас.
– Ур-ра! – Тимка зайцем запрыгал по бережку, ошалело размахивая над головой камнем. – Сработал сюрприз! Эгей, Боня, ты только не суетясь и никуда не уходи! Я тебя сейчас оживлять буду.
Но Хозяйственный, разумеется, и не думал никуда уходить – он все также стоял в воде, с задумчивым видом и воткнутым в ухо пальцем. Статуи – они никогда не суетятся.
Тимка зашел к Боне со стороны, сбоку, чтобы ненароком не оживить и скорпиона: не колеблясь, Тим выстрелил в Хозяйственного из камня. Из темного конца.
– …вода в уши попала! – торопливо закончил свою мысль оживший Бонифаций. И тут же, без перехода, взвыл:
– Ой, мамочки! Да я же ослеп! Ничего не вижу. – Хозяйственный судорожно начал плескать себе в лицо водой, промывая глаза.
– Боня! – хохоча во все горло, Тимка от радости заколотил свободной рукой по воде. – Ты опять живой! Как здорово.
– Ф-фу, – перевел дух Хозяйственный, перестал плескаться и огляделся. – Что такое? Почему ночь? Надо же, как быстро наступила. А я-то подумал… – Боня не договорил, махнул рукой. Закинув подмокший рюкзак на самоход, Хозяйственный уперся руками в руль велосипеда и медленным шагом поплелся на мелководье, к берегу.
– Так-так, – задумчиво сказал Боня, оглядывая с бережка светящиеся скульптуры гигантских насекомых, – красиво смотрятся! Молодец, Тимка, поздравляю. Успел-таки скорпиона уделать, как и обещал.
– Успел, – согласился мальчик. – Если хочешь знать, я и тебя заодно уделал. Так получилось.
– Ну да, – недоверчиво усмехнулся Боня, – ври больше. Я ведь живой и вовсе не окаменелый! А от твоего зрачкового выстрела я бы превратился в статую. В памятник самому себе.
– Так ты и был статуей, – развел руками Тимка, – натуральной памятниковой статуей. Памятней не бывает!
– Погоди, – нахмурился Хозяйственный, – давай-ка ты мне все толком после ужина объяснишь, хорошо? И не торопясь. Что-то я проголодался, – Боня похлопал себя по животу, от мокрой куртки полетели брызги.
– Ах да, – спохватился Боня, – надо бы просушиться. А то так и простыть можно. – Хозяйственный разделся и развесил одежду на горячем красном жуке.
– Вот что называется – использовать военную магию в мирных целях, – похвастался Бонифаций. Подумал и добавил:
– Надо будет этих чудиков ко мне во дворец потом перевезти.