Дракон в её теле

Ёрш Ника

— Ты должен будешь помочь Максу. Организуешь вокруг него легкое облако очарования. Ну и следи, чтобы его манеру речи приняли за милую черту, а не причислили девушку к умалишенным.

Андрис предупреждающе посмотрел на меня, махнул рукой, и я чуть не упал: заклинание гувернантки сошло на нет.

— Дела плохи, Макс. — Советник встал рядом, возвышаясь надо мной. — Тебе придется идти вниз в сопровождении эры Айгари и сьерры О'нил.

— А больше мне ничего не придется? — Я жестом продемонстрировал свое несогласие на такой ход событий.

— В это же время, — как ни

в чем не бывало продолжил Андрис, — вам, Марианна, придется пройти вместе со мной в сиреневую гостиную и принять там… особенную гостью. Она приехала из Хистиша, чтобы познакомиться с его высочеством, и для нас очень-очень важно, чтобы девушка не разочаровалась. Говоря «нас», я имею в виду Флоириш. Нашу страну, эра.

— Ха! — Мэделин Айгари загородила сестру собой. Выглядело это забавно, учитывая мой рост и ее. — Тогда для Флоириша случившееся — просто чудо! Иначе вашей особенной гостье точно было бы не избежать разочарования от встречи с наследником престола. Так, может быть, вы сами все это и организовали?

Она посмотрела на меня.

— Следите за своим языком, эра! — Я вскочил, вскинул руку, ткнув в ее направлении указательным пальцем, и вдруг из него вырвались мелкие искорки огня.

Это было настолько неожиданно, что ни я, ни советник, ни Тин не успели отреагировать — ведь пламя давно и прочно стало частью меня; оно было моей стихией с рождения, текло во мне вместо крови, как говорила покойная мать. Я обращался с ним играючи, с детства открывая все более-менее важные мероприятия, традиционно зажигая факелы в залах.

И вдруг…

Я замер всего на пару мгновений, оглушенный собственным промахом, а в это время эра Мэделин отклонилась в сторону, позволив искрам пролететь мимо. Лишь одна из них попала на рукав Марианны, чтобы мгновенно погаснуть от заклинания, произнесенного в три женских голоса.

— Что это было? — зло спросил Андрис, хватая меня за плечо. — Ты соображаешь, что творишь?!

— Я не призывал стихию, Андрис, — ответил со злостью, — это она. Ее тело! Оно не способно управлять эмоциями, а значит, и огнем! Черт знает что. — Хотел выругаться более витиевато, но, посмотрев на остальных, с трудом смирил гордыню и произнес совсем другое: — Простите. Я виноват. Это действительно не смешно.

— Да, смешного мало, — подтвердила гувернантка девушек, теперь вставая между ними и мной.

Тоже мне, защитница! Меня накрыло волной раздражения.

— Что с вашим огнем, эра Айгари? — спросил я, ощущая внутри нечто странное и давно забытое, очень похожее на чувство вины и даже раскаяние.

— Вы правильно все озвучили. Он меня не слушается, — печально ответила Марианна, выходя вперед и остановившись рядом с Андрисом. — Поэтому вам следует быть осторожней, по крайней мере пока все не вернется… Если вернется.

В ее глазах блеснули слезы.

Нет! Нельзя допустить, чтобы принц появлялся перед принцессой Хистиша заплаканным. Да что ж такое?

— Я запросил значение некоторых рун из того ритуала, — успокаивающе заговорил советник, понимая, что именно ее беспокоит, — и очень скоро смогу понять, чего пытались добиться злоумышленники и как нейтрализовать случившееся.

Последняя

фраза была ложью.

Вспомнилось раннее утро и доклад Геррарда. Он признал, что до разговора с Яном Корстом полагал, будто девицу Айгари могли нарочно заманить в зал для совершения некоего ритуала. Какого именно — еще предстояло выяснить. Однако во время допроса бывший жених Марианны утверждал, что действовал по собственной инициативе: получив от нее письмо, в котором она поражалась бездушности собственного отца, расторгнувшего помолвку, Ян Корст поспешил на встречу к девушке. Единственное, что осталось неясным советнику, — почему жених назначил свидание именно у мансарды в том самом крыле. Этого тот не мог объяснить и сам, постоянно повторяя, что ему просто пришло это в голову, и все.

Андрис проверил Корста, воспользовавшись ментальным даром, — все оказалось правдой. В действиях Яна не было злого умысла, и никто его не просил позвать девушку именно туда.

— Значит, нам нужно лишь потянуть время? — Марианна взглянула на меня.

Я устало вздохнул. Время потянуть точно придется, а вот насколько — не известно никому.

Черт, похоже, сегодня мне и правда предстоял интереснейший опыт — знакомство с кандидатками в невесты в теле одной из них. Лишь бы не споткнуться в этих жутких туфлях и не свернуть себе шею, пытаясь спуститься на них с лестницы.

— Что ж… — Марианна снова уставилась на советника, и тот поднял руку, собираясь похлопать ее по плечу. Но отчего-то передумал на полпути, сделав вид, что просто хотел откашляться в кулак.

Надо же, Андрис умеет смущаться?!

— Рассиживаться некогда, — сказал тем временем советник. — Предлагаю эре Айгари и принцу Буджерсу обменяться рекомендациями по поводу поведения друг друга на людях и расходиться, пока нас всех не отправили на эшафот.

— Что ж, хорошо, — ответил я, находя взглядом сброшенную ранее обувь. — Помогите мне с туфлями, даже пригнуться в этом корсете невозможно! Черт, если кто-то еще об этом узнает, я вас всех убью. Можете мне поверить!

— Никто не узнает, — в спокойном тихом голосе Андриса прорезалась сталь, — от этого зависит участь всего королевства. С этого момента мы не имеем права делать ошибки, план по ним и без того перевыполнен на несколько лет вперед. И, боюсь, наше время кончилось. Я сам проинструктирую эру Марианну по поводу того, как вести себя с эрой Теоной Флебьести, а вам предстоит легкая прогулка в саду. Представишься отцу, Макс, затем притворишься больным и уйдешь в ваши комнаты. Мы подойдем туда, как только освободимся.

Сьерра О'нил как раз помогла мне с туфлями и наставительно заметила:

— Все это прекрасно, но хочу напомнить вам: я не учила свою воспитанницу быть мужчиной. Обе мои девочки — милейшие…

— Да-да, — перебил ее я, — скромные, стеснительные, благочестивые и все такое. Мы помним.

— Только помнить мало. Я не представляю, как вы справитесь с ролью воспитанной девушки.

— Давайте так: если буду делать что-то не то, чихайте.

Я захватил ткань многочисленных юбок и двинулся вперед, едва не споткнувшись от оглушительного «Апчхи».