Дракон в моем утреннем кофе

Мамлеева Наталья

– Отведи нас к наместнице, Фреада. Она извещена и ждет нас.

Фреада окинула меня задумчивым взглядом и все-таки кивнула, приказав лететь за ней. Две феи отделились от остальных и полетели к грибнице, которую я сломала, – видеть, что они делают, я не могла, только догадывалась – проверяют, не повредились ли ножки грибов. Такая забота вызвала во мне теплый отклик, и лес словно стал ближе и добрее.

Ветви

расступались перед нами. Мы летели вперед какими-то зигзагами, то вверх, то вниз, множество поворотов, за которыми были все те же деревья. Я не имела ни малейшего представления, как феи находят тропинки и не путаются в них. Для меня вся листва вокруг казалась одинаковой, но Шеашень тоже прекрасно ориентировался.

В какой-то момент все начало меняться. Деревья характерно зашуршали, словно приветствуя. Оглянувшись, я не смогла ничего увидеть – позади была непроглядная листва, полностью скрывавшая нас. Фреада подлетела к двум стволам, сплетенным вместе в давние времена. Корни деревьев зашевелились, а стволы отодвинулись друг от друга, образуя проход. Я пыталась в нем что-то увидеть, но не могла – это была не темнота, а словно отвод глаз. Постаралась сосредоточиться и вспомнить, что же я увидела в открывшемся проеме, но память не подбрасывала ни единого воспоминания.

– Не бойся, Лариэтта, – шепнул Шеашень. – Скоро ты и сама сможешь открывать проход в Королевство фей.

Странно, но я прониклась значимостью момента. Меня охватил какой-то трепет – улыбаться или веселиться совсем не хотелось. Я прошла вслед за остальными феями к проходу. С этого расстояния уже можно было увидеть очертания города, как будто искаженного слоем воды. Я протянула руку вперед и дотронулась пальцами до «прохода» – на ощупь он был желеобразным и холодным. Решившись, я уверенно полетела вверх, лишь зажмурившись во время перехода, и не успела толком испугаться, как оказалась на той стороне.

Передо мной раскинулся прекрасный город фей. Вековые деревья своими кронами устремлялись вверх. Казалось, они должны совершенно закрывать небо, ведь наверху даже не видно солнца, но отчего-то весь город был наполнен светом и теплом. Деревья росли ровными рядами, создавая некое подобие улиц. Стволы, которые не под силу обхватить взрослому человеку, были жилыми – внутри них располагались квартиры фей, а с внешней стороны крепились своеобразные балкончики из грибных наростов, огороженных веточками или железным парапетом. Внизу же не было тропинок – все было в цветах. Прекрасных цветах, с которых собирали нектар. И этот город произвел на меня неизгладимое впечатление – мне захотелось стать частью этой размеренной счастливой жизни.

– Нравится? – спросил Шеашень, и все, на что меня хватило, это кивнуть.

Эмоции переливались во мне. Я не могла объять взглядом всю эту красоту, хотелось прикоснуться к этому городу рукой, провести пальцами, ощутить его жизнь. Феи неожиданно разлетелись – видимо, помчались разносить весть по домам. Фреада же подлетела к нам.

– Дальше ты и сам найдешь дорогу, Шеашень, но все же позволь проводить вас к наместнице. Если ты действительно привел наследницу, то нас ждет великая радость.

– Ты права, Фреада. Этой радости долго ждали многие народы.

– Но особенно наши, – настояла фея, и дракоша не стал с ней спорить.

Мы летели по широким своеобразным улочкам между деревьев. На балконах кружились феи, рассматривая меня внимательно, но при этом старательно делая вид, что заняты и им вовсе не любопытно. Я чувствовала себя вернувшимся с войны героем, хотя ни одного ордена не имела, как и воспоминаний о своих подвигах. Так откуда в глазах фей столько надежды? И мне неожиданно важно стало их не разочаровать.

– Лариэтта, не отставай, – одернул меня Шеашень, когда я засмотрелась на девочку – она была единственным ребенком, встреченным мной по пути к Наместнице.

– Почему так мало детей? – шепотом спросила я, подлетая к Шеашеню.

– Мало? Улиэтта – единственный ребенок во всем Гриболесье, хотя и ребенком её не назовешь – лишь внешний вид, – поделился со мной дракоша, и в его взгляде читалась тоска. – Здесь уже никто не может познать счастье материнства. Впрочем, как и любви.

Я пошатнулась, будто встретила невидимую преграду, и с непониманием посмотрела на дракошу. Тот не спешил мне отвечать, лишь мотнул головой вперед. Я проследила за его взглядом и увидела огромное светло-серое дерево – почти иссушенное, безжизненное, доживающее последние дни. Оно было поистине огромных размеров – все остальные на его фоне выглядели саженцами.

Конец ознакомительного фрагмента.