Дракон всегда прав
Шрифт:
– Касым, она мой трофей. Она не вправе собой распоряжаться! – из ноздрей валил пар.
Рядом стояло ведро с водой, на случай, если палить начнёт.
– Алекс, прости, но откуда я знаю твоё право? Ты только собрался отстаивать его на турнире. Пока что она ничья. Хочешь, выкупай её завтра.
«Выкупать значит, ну ничего, Машенька, ты сама этого захотела! Будет тебе аукцион! Я куплю тебя, Машута! Ты мне каждую копейку отработаешь!» – подумал Алекс или его бескрылый, а может, оба одновременно.
– Ладно, Касым! Меняй категорию. Она девственница.
– Но…
– Никаких но. Ты знаешь, что за девственницу ты не двести, а в два раза больше получишь. Вот моё право на неё. Сказал, выставляй, как девственницу!
Касым развернул бумагу, пробежался глазами, потом посмотрел на Алекса:
– Ты уверен, что выставляешь её на продажу? А если кто другой купит?
– Не купит. Не посмеет! Выставляй!
14. Ночь перед аукционом
Комната, в которую привели Машу, мало чем отличалась от её покоев. Расположена она была в крыле, которое занимал хозяин гарема.
Здесь было шумно. Девушки между собой постоянно о чём-то переговаривались, ссорились, шутили, мирились. Это наложницы.
Маша надеялась повстречать здесь Лесю, но ей сказали, что сюда не могут заходить те, кого не продают. Ни Зара, ни Леся, ни даже Лиана.
Ага, как же мы про Лиану-то забыли?!
Касым лежал на лопатках на полу, а над ним возвышался красивый ирбис. Кошка недовольно била хвостом из стороны в сторону, словно это был хлыст. На каждое его слово она топорщила усы и шипела.
– Лианочка, милая моя, ну…
Пшшш… и острый коготь прорезал рубашку.
– Лиана, обезобразишь мужа, как потом любить будешь?
Пшшш… и от рубашки отлетела ровная полоска, словно ножницами отрезали.
– Лиана, она сама, понимаешь, сама!
Пшшш… и нет ширинки.
– Лиана, я не кот, меня нельзя кастрировать.
Пшшш…
– Мать, ты чего с отцом творишь? – дверь отворилась и зашли Макс с Алексом.
– Макс, скажи своей матери! У меня нет способности к регенерации, как у неё.
– Ма, нам поговорить с отцом надо по поводу аукциона.
Пшшш… и её глаза полыхнули зелёным огнём. Щёлкнула хвостом. Убрала лапы с груди Касыма и вальяжной походкой направилась к парням.
– Мать, я тоже могу… в ирбиса. А вот он если станет драконом, то твой дворец останется без крыши. Алекс, между прочим, тоже не в духе.
Пшшш… Она лапой открыла дверь и также не спеша вышла в коридор. Макс успел схватить мать за хвост:
– Мать, ты бы людей постыдилась, что ли. Идёшь в таком виде… – он заткнулся под взглядом её светящихся глаз.
Кошка презрительно фыркнула и пошла дальше.
Касым тем временем привёл себя в порядок.
В крыле у девушек.
– Что у нас новенького? Готовы к аукциону? Все вышли на репетицию! – двери комнаты резко распахнулись. – Ба, смотрите, кто у нас тут! Маша, Маша, я не ваша. Что, погнали поганой метлой? На продажу выставили! – около Лины собрались другие девушки. – А ты думала, что им нужна такая как ты, страшная? Тебя же, кажется, даже трофеем пророчили. Выходи, чего стоишь, репетировать будем.
– Чего репетировать? – как бы не показать, что очень страшно? Так страшно, аж колотит всю. Этим покажешь свой страх, и считай, пропала.
– Как чего? Как ты завтра дефилировать будешь? Выходи! Не бойся, мы тебя сейчас бить не будем. Мы ночью к тебе придём. Комнаты-то не запираются. Как всё начальство уляжется, так толпой и придём. Готовься к встрече, разыгрывать будем. – Лина оскалилась в гримасе, которая должна была сойти за улыбку.
Маша закрыла за ними двери, переоделась в леггинсы и топ, которые лежали здесь же на кровати. Собрала волосы в хвост. Выпрямилась. Сощурила глаза. Выдохнула. Вышла и… остолбенела.
Девушки все до одной были в купальниках и на каблуках. Не иначе как на конкурс красоты собрались. Они старались идти нога в ногу, но не получалось, у кого-то каблук подворачивался, другая наступала на пятку впереди идущей. Тогда им прилетало плёткой. Нарушившая строй вскрикивала, вскакивала и продолжала шагать.
В центре стояла карлица, которая и держала в руках эту самую плётку.
– Смотреть на меня! – сказала она, не напрягая голос. Но девушки тут же, все как одна, замерли.
Карлица встала к ним боком. На ней, как и на Маше, были леггинсы и облегающий топ. Девушка втянула в себя живот, сжала ягодицы. Сделала шаг. Второй.
– Так надо. Пошли! – и снова засвистел кнут.
Маша не знала, как ей поступить. Все девушки были разбиты на пять групп. Маша пересчитала. В каждой группе по пять человек.
– Все на пилон! – Маша направилась было за девушками, но карлица её остановила. – Ты куда?
– Туда. Я завтра тоже того этого, продаюсь!
Девчонки было засмеялись, но карлица на них зыркнула, и они все встали у внезапно возникших тонких металлических столбов.
– Ты не с ними. Иди к себе. К тебе придут.
Этакая щедрость на слова со стороны карлицы.
Маша выдохнула и подошла к своей комнате. Повернулась. Ей стало любопытно, что будут делать девушки на пилоне.
Некоторые выполняли упражнения легко. Другие, типа Лины, скользили. И тогда тонкая плётка проходилась по рукам и ногам. Лина взвизгивала громче других. Сетовала на судьбу и говорила, что с её красотой нет необходимости себя утруждать.
Облокотившись на косяк двери, Маша с усмешкой наблюдала за страданиями своего врага. Нет, её сердце не сжималось от жалости. С чего бы это? Той же не жалко Машу. Да ещё она пригрозила, что ночью придут избивать. Вспомнив, что её ожидает, Маша быстро юркнула к себе, закрыла дверь и осмотрела комнату. Надо было где-то спрятаться. Вряд ли она смогла бы отсюда сбежать. Но в этой комнате даже альков отсутствовал. Под кровать не залезешь, да и толку-то, всё равно найдут. Шкафов нет. В ванной закрыться разве что. Но и там нет щеколды на двери.