Дракон. Маленькие рассказики и сказки

Иыирыковалентиель тяжело вздыхал, отчего над горой поднимались клубы дыма. Ему было ужасно одиноко. С тех пор, как его отец сурово сказал, что его сыну уже пора становиться взрослым и улетел в неизвестные дали, тяжело хлопая крыльями — он забрал ровно половину сокровищ из пещеры — Иыирыковалентиелю жить стало совсем печально.

Иыирыковалентиель был молодым драконом. Конечно, живи он в драконьем районе, у него уже давно бы была подруга, они вместе искали бы пещеру, перетягивали сокровища, просили старейшин благословить на высиживание

Но отец Иыирыковалентиеля когда-то давно, когда дракончик был совсем маленьким, поругался со своей женой и, забрав сына и сокровища, отправился жить в бездраконьи земли. Он был философом — одиночкой, ему не нужно было общество — сына вполне хватало. Жилось им привольно — крестьяне боялись, еды было полно, периодически являлись рыцари, пополняя сокровищницу опаленными доспехами, иногда местные приносили в жертву девушку. Драконы снимали с нее украшения и отправляли восвояси — человечину они не ели — не вкусно. Поднимать тему о родичах драконах в пещере было строго запрещено. И, хотя Иыирыковалентиель поначалу плакал ночами, скучая по маме, постепенно прежняя жизнь забылась.

Иыирыковалентиель после отлета отца от скуки разогнал стада на окрестных лугах. Потом спалил пару деревенек. Он не был злым — просто ему было скучно. Пару раз молодой дракон отправлялся на поиски сородичей, но далеко и надолго улетать боялся — обозленные крестьяне могли совершить набег на его пещеру и украсть сокровища.

Ситуация получалась безвыходная, ведь Иыирыковалентиель даже не знал, в какую сторону ему лететь, чтобы поскорее найти сородичей. Итак, он год от года лежал на своих сокровищах, изредка вылетая поискать пропитание и обозляясь все больше. Всем было известно, что если дракон увидит где-то парочку — в стогу сена, на поле, в леске, даже просто держащихся за руки — испепелит на месте.

И поэтому крестьяне всех окрестных сел дружно скинулись и наняли лучшую команду охотников за драконами. Предводитель отряда, рыцарь Фонарето, внимательно выслушал историю бедствий, которые терпят жители, уточнил детали — сколько времени дракон живет один, когда озверел.

…Иыирыковалентиель проснулся от ощущения опасности. Не успел он толком проснуться, чтобы отреагировать, как вдруг почувствовал сладковатый запах. Иыирыковалентиель с интересом принюхался — его отец никогда не рассказывал ему, как пахнет драконий дурман, а горе-рыцари, приходившие за славой и сокровищами, никогда его не использовали.

Охотники за драконами дождались, когда из пещеры донесется сокрушительный храп, кивнули друг другу и полезли внутрь.

Иыирыковалентиель проснулся от легкого качания. Хотелось пить. Он открыл глаза и увидел, что его огромная туша, спеленатая веревками, плывет по воздуху.

— Что, проснулся? — радостно поинтересовались сбоку.

Иыирыковалентиель скосил глаза и увидел рыцаря на коне.

— Не дергайся, — предупреждающе поднял руку рыцарь. — Я все объясню. Ты хочешь увидеть своих сородичей?

·Мама! — вдруг вспомнилось дракону полузабытое слово. Иыирыковалентиель пробурчал нечто, означающее согласие.

— Так вот, мы отвозим тебя к твоим родичам, ты нам за это отдаешь десять процентов своих сокровищ.

Дракон в ужасе закатил глаза.

— Учти, что я могу забрать их все, а тебя бросить тут. Я еще не прошу мне заплатить за магические услуги передвижения твоей туши!!!

Дракон еще больше закатил глаза, хотя, казалось бы, дальше некуда. Сзади раздался дружный хохот рыцарей. Иыирыковалентиель подумал, вздохнул и промычал согласие.

— Ты не волнуйся, — успокоил Фонарето. — У нас работа такая, мы с драконами дружим. Да еще и от вашего Старейшины за возвращение блудного сына нам что-то перепадет.

Через несколько дней пути Охотники за драконами достигли Драконьего района. Иыирыковалентиель наблюдал, как рыцарь Фонарето общается со Старейшиной драконов, как его сподручные выбирают в его сокровищах десять (лучших!) процентов. Зато он никогда не будет уже одиноким. Эта мысль согрела дракона, он подумал про маму, про будущую подружку и улыбнулся.

Жила — была злая ведьма (в сказке обязательно должна быть злая ведьма или Баба Яга, на худой конец).

Зверюшки обходили десятой дорогой ее домик, стоящий в глухом лесу. Даже растения редко-редко росли рядом с ее домиком — ни одного цветочка, ни зеленой травинки. В основном колючки и высокие-высокие полусухие сосны.

Иваны-Царевичи, Прекрасные Королевичи и даже Иваны-Дураки не появлялись на тропинке, ведущей к ведьминской хате. Все, кто хотел узнать чего-то, например, как дойти Туда-Куда-Глаза-Глядят, или попросить у ведьмы что-то, например, Волшебный Клубочек — эти все уже узнали, что ведьма злая и ничем не делится, зато плотоядно улыбается и пытается запихнуть в печку прям в одежде.

По вечерам от домика ведьмы раздавался жуткий вой. От этого воя в лесу прятались под кусты маленькие зверюшки, большие звери приседали и закрывали уши лапами, растения пытались врасти обратно. Никто не знал, с чем связан этот жуткий вой, но все его боялись.

Ведьма ни с кем не общалась. Иногда ее видели, угрюмо идущую по тропинке из леса в деревню на промысел. Она не здоровалась со зверюшками, зато, если ей удавалась кого-то поймать, тут же сворачивала ему голову и засовывала в мешок. Она не нюхала цветочка, зато любую зелень она вырывала с корнями и тоже засовывала в свой мешок. Никто не знал, что потом ведьма делает с этими несчастными: может быть готовит страшные зелья? Поэтому тропинка в деревню вскоре стала похожа на местность после сильного пожара — пустую и не живую.

Видимо, ведьме не очень везло в деревне, потому что возвращалась она оттуда еще более злой, чем шла туда. Она закрывалась в своем домике, и вскоре из трубы начинали вырываться клубы черного дыма.

А чуть позже из домика раздавались заунывные завывания с каким-то грохотом и брязкотом.

Мурашки бежали по коже всех, кто это слышал.

И вот однажды обитатели леса увидели, как по тропинке в сторону домика ведьмы идет какой-то молчел (какая сказка без героя?).

Зайчики и белочки выбегали перед ним, пытаясь удержать, остатки растений цеплялись за одежду. Но герой упрямо шел, пригибаясь под тяжестью заплечного мешка.