Дракон
Шрифт:
– Хочу попросить его снова свозить меня в лес.
– Зачем?
– Поохотиться. Я с самого утра не ел, а уже день к концу близится. Самое время чем-нибудь подкрепиться.
– Но ты ведь только вчера… – начала было драконица, но осеклась. – Ой, извини, я забыла, что ты обладаешь человеческим телом.
– А ну-ка поясни, что ты имеешь в виду? – заинтересовался я.
– Ну, люди же очень часто едят. Не то что драконы, – пояснила Мара.
– Да ну? – удивился я. – И сколько раз в день вы набиваете себе желудок?
– Нет, Алекс, мы питаемся лишь раз или два в десятицу. Но если приходится далеко летать, то немного чаще.
Я был сильно удивлен, ведь полагал, что крылатым
– Тушу? – переспросила драконица, нахмурившись.
– Не придирайся, я не тебя имел в виду, – отмахнулся я.
Вот и еще один момент из жизни драконов стал ясен, но со мной большая проблема. Я же не дракон… полностью, так что придется мне охотиться каждый день… Хотя, может, и не каждый. Я прислушался к себе. Ощущение голода было, но оно не доставляло особых неудобств, а скорее напоминало, что желудок пуст. Да и вообще странно, что голод пришел ко мне только сейчас, ведь я пропустил и завтрак, и обед. Такого раньше со мной не случалось, и даже если я был увлеченно занят каким-то делом, о трапезе никогда не забывал. Как говорится, война войной… Так что изменения в моем теле скелетом, кровью и глазами не ограничились и затронули еще и обмен веществ. Однако голодать по четыре дня, чтобы затем нажраться на пятый, было совсем не в моем стиле. Ладно, раз брат занят, придется отправляться на охоту самому!
Я поднялся и прикинул высоту скалы. Если прыгнуть вниз, то разгона не хватит, чтобы потом подняться вверх и, развернувшись, полететь в лес. Придется пользоваться левитацией. Пожелав драконице на прощание сладких снов, я активировал плетение и поднялся метров на двести. Там взял в руки мечи и сформировал свое плетение крыльев.
– Ну, поехали… Тьфу ты! Полетели! – скомандовал я себе и развеял плетение левитации.
Сразу же я начал падать, но только совсем неудачно, головой вниз. Когда же я извернулся и попытался поймать крыльями ветер, то сумел только самую малость замедлить свое падение, прежде чем навернуться о скалу, по которой сперва проехался мордой, потом перекувыркнулся и в самом конце акробатического этюда упал плашмя перед ухохатывающейся драконицей. Мысли, которые в этот момент проносились в моей голове, полностью попадали в раздел «вырезано цензурой». Со стоном я поднялся и укоризненно поглядел на Мару, а потом проверил свое тело. Ну, вроде бы ничего не отбил. Несколько царапин и синяков на лице уже исчезли, так что можно повторить эксперимент.
На этот раз я поднялся повыше, вбухав в левитацию кучу энергии, и уже там активировал свой растянутый кокон. Второй опыт был удачнее, я смог даже немного выровнять падение, прежде чем зацепился за верхушку скалы и кубарем полетел вниз. Приземление вышло гораздо более болезненным – я вывихнул плечо. Маты и удары о скалу в попытке его вправить ничего не дали, а зацепиться было просто не за что – везде голые камни. Хихиканье сверху отвлекло меня от боли. Оказывается, Мара не утерпела и последовала за мной, чтобы посмотреть на результат второй попытки.
– Да, Алекс, летаешь ты очень плохо… – констатировала драконица. – Но вот приземляешься еще хуже!
И она опять весело засмеялась.
– Спасибо, меня Лар уже просветил на этот счет, – недовольно буркнул я. – А ну-ка, подержи меня за руку. Сильно сожми и не отпускай!
Мара взяла в свои лапы мою покалеченную конечность и крепко схватила, стараясь не задеть когтями. Я рванулся изо всех сил, плечо хрустнуло и встало на место.
– Все, можешь бросить, – сказал
Помассировав руку, я размял ее и подумал, что нужно делать третью попытку, иначе я в лесу буду только ночью, а потом же еще назад возвращаться…
– Нет, Алекс, я больше не хочу смотреть, как ты калечишься! – решительно заявила Мара и схватила меня лапами.
– Эй, ты чего? – не понял я, но драконица уже замолотила крыльями и тяжело поднялась в воздух, постепенно набирая скорость.
«А без прыжка со скалы намного сложнее, – заметил я мимоходом. – Но тоже можно, что и было продемонстрировано».
– Не тяжело? – спросил я, когда мы миновали скалы и продолжили полет над кронами деревьев.
– Не волнуйся, – ехидно ответила Мара. – Когда я захочу тебя бросить, то обязательно перед этим попрощаюсь.
Усмехнувшись, я стал искать подходящее место для охоты. Жертвой опять были выбраны кролики. Просто птиц долго ощипывать, оленя бить не хочется – его я сразу не съем, а тащить тушку в скалы… Нет, Мара не настолько грузоподъемная, а бросать груду отличного мяса не позволяла моя хомячная натура. Поэтому, найдя скопление ушастых, я дал команду на снижение, и уже через полминуты мы были на небольшой полянке, а через пять – наслаждались нежным кроличьим мясцом. Мара, хоть и не была голодна, но компанию поддержала, умяв одну тушку, а потом смотрела, как насыщаюсь я. Второй кролик для меня был явно лишним, это я понял уже на его середине, но мужественно доел до конца, пообещав себе, что завтра на охоту не пойду. Нужно попробовать, сколько продержится мой измененный организм.
Когда я вытирал окровавленные пальцы о траву, драконица вдруг спросила:
– Алекс, а ты говорил, что умеешь петь. Это правда?
– Хочешь послушать? – спросил я с улыбкой.
– Очень.
Наедине со мной Мара внезапно оказалась довольно приятной личностью, безо всей напускной стервозности, о которой упоминал Лар, поэтому я думал недолго и затянул «Зверя» своей любимой «Арии». Проигрывая у себя в голове музыку, я спел первый куплет и перешел к припеву. Пропев первые его строчки «Ты небесный ангел, ангел поднебесья. В этой жизни странной ты не моя», я посмотрел на драконицу, чтобы оценить ее реакцию на слова. Но Мара прикрыла глаза и словно отрешилась от происходящего, так что нельзя было понять, нравится ей мое пение или нет. Поэтому я перестал наблюдать за ней и весь ушел в песню, которая очень мне нравилась. Под конец я стал петь уже для собственного удовольствия, а когда слова закончились, я еще посидел немного и поднял взгляд на драконицу. Ее глаза были полностью закрыты, а кончик хвоста подрагивал от волнения. Почувствовав, что я на нее смотрю, она очнулась и прошептала:
– Это было великолепно. Я никогда раньше не слышала ничего подобного.
– Всегда пожалуйста, – ответил я и поднялся. – Ну что, полетели домой?
– Алекс, спой еще что-нибудь! Ну что тебе стоит?
Драконица так умоляюще на меня посмотрела, что я вновь вызвал в памяти знакомую музыку и запел:
– «Закрой глаза, коснись меня. Ты пахнешь соблазном и медом…»
Хоть эта песня была с подтекстом, который не давал мне покоя уже второй день, но, исполняя ее, я не чувствовал ничего такого. Просто отдавался песне и дарил ее драконице, погружая Мару в состояние блаженства. Допев последний припев, я прогнал из своего сознания легкую грусть, подаренную песней, и вновь посмотрел на Мару. А та положила свою голову на передние лапы и совершенно не замечала, что из ее глаз по чешуйчатым щекам текут слезы. Я не стал ничего говорить, просто молча ждал, пока она придет в себя. Когда же оцепенение прошло, драконица поднялась и слегка смущенно вытерла слезы лапой, а потом вдруг спросила: