Драконье сердце. Часть 1. На отборе
Шрифт:
И хотя разница между ними была не то, чтобы большая, Ал себя чувствовал умудрённым годами и сединами старцем, которого приставили в няньки к шкодливому младенцу.
Адриантентор собрал в себя все отрицательные качества драконов: вспыльчивость, агрессивность, алчность, склонность к порокам, любвеобильность, доходящую до кобелизма, наглость и беспринципность.
Как у медали, у этих черт была и другая, положительная сторона, но они проявлялись выборочно редкими проблесками, а отрицательные перевешивали.
Родители решили, что
Ал действительно уважал его отца и сильно любил свою сестру, которая почти заменила ему мать, поэтому не смог отказаться.
Но быстро пожалел об этом.
До этого он общался с Адриантентором в кругу семьи и совсем немного, поэтому не имел должного представления о том, что он из себя представляет.
А когда познакомился чуть поближе, схватился за голову.
Он не был уверен, что сможет как-то повлиять или перевоспитать порочного племянника, тот слишком погряз в своих наклонностях, и Ал мог только молиться Драгону, их богу огня, чтобы Адриантентор не поднялся выше второй ступени магии, а лучше бы остался на первой.
– Ты хочешь сказать, что ты её любишь? – не унимался между тем Адриантентор. – Я не верю, что ты мог выбрать такую санорэ. Она, конечно, красивая, но красивых много. В ней нет ничего заслуживающего твоего выбора.
Есть, дорогой племянник, как раз есть. Но ты этого, конечно, не увидишь, так как смотришь не дальше своего носа.
Чтобы отвлечь племянника, Ал поинтересовался:
– А ты присмотрел себе уже кого-нибудь? В этот раз, все отмечают, девушки одна краше и талантливее другой.
– Угу, ту, что пела про рыбку-гуппи. Только я её без грима не узнал. А она мне уже запала в сердце, – шутливо приложил руку к груди Адриантентор.
Тут не улыбнуться не смог даже Ал.
– Зачем напомнил? – пожурил он племянника.
– Я один должен страдать? Ужасно прилипчивая песня, кто вообще додумался до такого? Автора надо было утопить при рождении.
Это точно, согласился Ал. Глупая песня с навязчивой мелодией неслась отовсюду. Она была прилипчивой, как рыба-прилипала, как вязкая конфета во рту. Ужасно, но не выплюнешь, снова возьмёшь в рот.
– Ты рыбак, я рыбка гуппи,
Поцелуй скорей мне в губки.
Ты рыбак, а я лососик,
Поцелуй скорей мне в носик…
Запел противным голосом Адриантентор, и Алу захотелось запечатать ему рот.
– Ты рыбак, а я медуза,
Поцелуй меня ты в пузо.
Ты моряк, а я конёк,
Поцелуй меня в пупок.
Ты моряк, я рыба фугу,
Поцелуй мою ты фигу,
Ты рыбак, и ты утопу,
Поцелуй меня ты в попу.
Это уже было народное творчество, а может и самого Адриантентора, с него станется.
– Заткнись, – посоветовал Ал.
Теперь этот дурацкий мотив будет вязнуть на зубах весь оставшийся день. Уж лучше тогда провести вечер с Арунэллой. Вину он загладит очередными рубинами и попросит спеть её романс об обжигающем сердца огне.
Интересно, тот, кто выберет ту исполнительницу «рыбки гуппи», ему придётся постоянно слушать эту песню и подобные?
Ал усмехнулся и поделился мыслями с племянником. Чем, конечно, его повеселил, и тот принялся строить свои версии:
– На материке она познакомится с новой флорой и фауной и продолжит цепочку. Будет петь про зайку и волка, сову и мышонка, белочку и орешки, цветочки и бабочки…
Тут их слух уловил беззаботный девичий смех.
Странно, все конкурсантки уже прибыли и размещаются в апартаментах, потом их соберут в зале для знакомства с жюри, между собой и продюсерами.
Может, это кто-то из обслуживающего персонала?
Смех был похож на детский – так беспечно, раскованно и безмятежно могут смеяться только дети. Но при этом смеялись не дети, а взрослые. Ал даже на миг позавидовал такой беззаботности юности.
Его словно окатило с ног до головы освежающими брызгами морской волны.
Словно в сердце залетел блик дневного светила с морской глади и поселился, уютно свернувшись калачиком.
Смех приближался, и Адриантентор довольно прошептал:
– В наши руки сами плывут рыбки, успеваем поймать, – подмигнул он Алу.
Он приостановился за углом и придержал Ала. Через пару ударов сердца из-за угла на них вылетели две девчонки. Итанэ.
Всё-таки конкурсантки. Или конкурсантка со своей помощницей. От них ещё слишком пахло морем.
Свежий запах морской солёной воды, водорослей и ветра забил нос Алу, резко и как-то одурманивающе.
Никогда до этого ни от одного итанэ он не чувствовал запаха так остро.
Запах почему-то был тёплым, если можно так сказать о запахе. Свежим, но от него не становилось холодно, как обычно чувствовал водную стихию Ал. Его словно окатило тёплой ласковой морской волной, пропитанной жаром дневного светила. Она освежает в жаркий летний день, но при этом не холодит до судорог в ногах.
А ещё к аромату примешивалось что-то своё особенное, незнакомое, манящее и дразнящее. Так, что крылья носа Ала затрепетали, пытаясь поймать и удержать незнакомую, но соблазнительную ноту.
Он прикрыл глаза, чтобы его не опознали. А сам попытался разглядеть девчонок. Они были напуганы встречей. Такое ощущение, что они впервые видели драконов.
Одна рассматривала их во все округлённые глаза, в которых одновременно плескались испуг и любопытство. Вторая из-под надвинутого на глаза капюшона серебристой накидки. На её лице выделялись красные, красивой формы губы. А глаза загадочно мерцали в тени капюшона. Даже не разглядеть какого они цвета.