Драконьи Авиалинии

Пашнина Ольга Олеговна

— Выметайся, Андр, немедленно! Иначе я подниму такой крик, что позору не оберешься! Мать пожалей, она не виновата, что козла вырастила.

— Да! — вдруг рявкнул бывший друг. — Козла! Мне уже об этом все сказали, веришь? Я сам признался! Ущерб сам выплачиваю!

И уже тише:

— Блейк, я правда не хотел, чтобы так вышло. Я думал, Златокрылый просто наорет и оставит, вот и все. Хотел немного тебя спустить с небес на землю.

— За что, Андр? — Я почувствовала, как на глазах появляются слезы. — За что? Ты считаешь, мне слишком просто все дается? Посмотри вокруг! Это приют. Эти кровати пустуют, потому что приютские уехали на лето на озеро. Я живу с кучей пятнадцатилетних девчонок. Учусь здесь! Моя мать сдала

меня в приют и навещает раз в полгода. Я хожу завтракать и ужинать, только если на кухне что-то останется после всех детей и сотрудников. У меня нет денег даже на шапку от ветра, не говоря уже о платьях или — упаси Высший — косметике. Андр, скажи, чему именно ты позавидовал? Ты, с живыми и любящими тебя родителями! С домом, в котором у тебя есть своя комната. С возможностью купить шампанское и фрукты. С возможностью учиться не ночью с фонариком, а в тишине и покое. Что у меня есть такого, что ты пошел на преступление? Скажи, Андр, а то я, может, не замечаю? И скажи, чего не хватает тебе. Потому что я не понимаю. И не понимаю, как ты можешь осуждать меня за то, что я пытаюсь выбраться из всего этого. И не иду в бордель вслед за матерью. И не пью дешевые настойки, чтобы забыться. Я учусь. Учусь изо всех сил, чтобы найти работу. Не для того, чтобы ходить по барам и веселиться с другими. А просто для того, чтобы выбраться. Я думала, друзья понимают друг друга. Помогают друг другу. А ты, когда у меня появился реальный шанс чему-то научиться, выбиться, стать специалистом… ты просто попытался меня убить. Заставил ночевать в лесу. Едва не погиб дракон, Берр едва ли не ценой своей жизни нас спасла. Мы могли не вернуться — пропасть, погибнуть. А ты только и думал о том, что Блейк Сияющая теперь ни за что не будет лучше тебя. Ты просишь прощения? Нет, Андр. Я не хочу тебя видеть. Не потому, что ты поддался зависти, и не потому, что ты сделал глупость. А потому, что ты меня предал. Я не знаю больше тебя. Ты — не мой друг. Мой друг не ненавидел меня. Убирайся.

— Хорошо. — Андр избегал на меня смотреть. — Хорошо, я ухожу. Блейк, я не оправдываюсь. Я виноват, я сделал глупость и признаю это. Просто прошу меня простить и дать второй шанс. Я жалею о том, что сделал, и не собираюсь оправдываться.

— Предал один раз, предашь и второй. — Я отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

— Нет. Не предам.

Верилось слабо. До какого состояния нужно дойти, чтобы сделать такое? Мы всегда шли наравне; оба учились на тройки, оба далеко не все сдавали вовремя. Мы привыкли не добиваться успеха в том, за что брались, довольствуясь малым. И поддерживали друг друга. Но ни разу у меня не возникало и мысли о зависти. О той зависти, что толкает на такие поступки. Разумеется, я завидовала другу, но и радовалась за него. За хорошую семью, за возможности, за достаток и ту непосредственность, которой мне так не хватало. Мне бы и в голову не пришло злиться, добейся Андр успеха.

Я закупорила бутылку шампанского. Отдам утром наставницам, они оценят. Андр явно не заберет, а мне не до угощения. Остаток ночи я провела, вспоминая моменты нашей с Белым дружбы. Выходило, что друзей-то у меня больше и нет. И как дальше жить без Андра — непонятно. Он хоть от тоски спасал, раз за разом заставляя меня общаться с окружающим миром. Да и с учебой я разбиралась отчасти благодаря ему. Но что мне было делать? Простить и ждать, когда он снова что-нибудь выкинет? Воспринимать в штыки каждое его действие? И до конца жизни относиться с подозрением, чуть что, обвиняя якобы друга во всех грехах?

Все было бы намного проще, умей люди говорить о своих проблемах.

И тут же, словно в ответ на мои мысли, внутренний голос подсказал: «Да, ты-то умеешь говорить о проблемах. О проблемах Кайла». Но я усилием воли загнала этот голос куда-то в глубины подсознания и принялась разрабатывать стратегию противостояния Зейну.

На том и уснула под утро.

Утром меня ожидало сразу несколько сюрпризов.

Едва я вошла в «ДА», как мне навстречу вылетел Кайл с выражением лица — мама не горюй!

— Привет, Кайл. — Я решила быть вежливой и не злить Погонщика.

— Пошла к демонам! — рявкнул он и почти отпихнул меня с прохода.

— Талер?

Но вахтер тоже смотрел на меня круглыми огромными глазами. Что ж, это Златокрылый. Наверное, опять кто-то на хвост наступил. У него вроде свой помощник есть. Хоть не мне одной страдать, и другим перепадает.

Но еще больше меня поразил Зейн. И если за последние месяцы в моей жизни произошло много странного, то этот день по праву можно было назвать самым странным. Едва я, постучав и услышав в ответ короткое «войдите», открыла дверь, так и застыла, не зная, то ли уже можно бежать куда подальше, то ли еще все обойдется…

— Зейн, что происходит?

Он медленно подошел и протянул мне розу на длинном стебле. В полумраке кабинета, с задернутыми шторами, Зейн в идеально выглаженной белой рубашке смотрелся… странно.

— Возьми розу, Блейк. — Он рассмеялся и буквально заставил меня взять цветок. — Я ведь не поблагодарил тебя за спасение. Ты рисковала жизнью ради меня, хоть я тебя и обидел. Разреши тебя угостить? Пожалуйста.

Отравит? Не отравит? Не напоит же в девять утра, в самом деле. Может, совесть взыграла или запоздалое чувство благодарности. Как бы там ни было, я уселась на диван и взяла предложенную Зейном бумажную коробочку с мясом и овощами. Как нельзя кстати — позавтракать я не смогла.

— Спасибо, конечно, но мог бы просто поблагодарить, — пробормотала я, смущенная пристальным взглядом Погонщика.

— Ты злишься на меня, — вдруг произнес Зейн.

— Ты женат.

— Я развожусь.

О нет, такие речи слышит каждая вторая девица в нашем городе. А потом воспитывает одна ребенка, еле сводя концы с концами.

— Какой смысл мне врать? — Зейн заметил недоверие в моих глазах. — Это легко проверить, верно? Спроси у Тарлы сама. Мы расстаемся, и единственная причина, по которой мы еще женаты, — дается месяц на обдумывание. Потом я свободен.

Ага, и хочет посвятить свободное время мне? Верилось слабо.

— Ты все равно злишься. — Зейн усмехнулся и протянул мне стакан с соком. — Блейк, я не идеальный. И изменял жене. Но она тоже не ангел. Я так понимаю, Златокрылый наплел тебе кучу интересного обо мне и моей семейной жизни, да? И ты даже не удосужилась узнать мнение у кого-то, кто не отягощен ненавистью ко мне.

А вот здесь я заинтересовалась. Между этими двумя явно что-то происходит, уж больно часто Кайл принимался вспоминать Огненного. Интересно было — жуть!

— То есть Кайл соврал? — уточнила я.

— Да нет, наверное, не соврал. Но, видишь ли, любую правду можно рассказать по-разному. И на любой факт есть несколько точек зрения. А уж обстоятельства и вовсе придают краски окружающему миру, причем порой такие, что и поверить сложно. Кайл говорит, несомненно, правду. Но вряд ли всю — ему невыгодно слушать, какое он… кхм. Гораздо проще рассказать, какая скотина я, забыв, кто начал эту войну.

— А начал ее Кайл? — Почему-то я не так уж и удивилась.

— Мы дружили когда-то. — Зейн кивнул. — Ну как дружили? Для Кайла дружить — значит хамить чуть меньше, чем обычно. Но напивались мы вместе, если для тебя это является аргументом. Потом приехали Тарла с семьей, открыли бар, мы частенько там гуляли. Кайл нас познакомил — родители Тарлы были друзьями его отца. Постепенно все закрутилось, я решил жениться.

— И Кайл решил, что Тарла нужна и ему?

— Нет. Погулял на свадьбе, склеил свидетельницу, вытащил меня с утра бухать в парк. Короче, вел себя как самый настоящий друг. И через неделю переспал с Тарлой.