Шрифт:
Дракон, который не любил летать
Выйти на цель было проще простого — все-таки он не первый раз это проделывал.
Ахнула, закричала толпа, вихрем взметнулись сорванные ветром шляпки и чепчики, а дракон уже превратился в неразличимую точку в глубокой небесной синеве.
Он не стал подниматься слишком уж высоко, по прежнему опыту памятуя, что людям там дышится тяжело, в особенности если человек — затянутая в корсет девица. Да и холодно, если честно: ему — в самый раз охладить разгоряченные крылья, а хрупкий человек простынет и скоро умрет.
Девушка
Ничего подобного. Не теряла она сознания, не пыталась вырываться или брыкаться (попадались и такие отчаянные). Эта пленница обеими руками вцепилась в мощную драконью лапу, с опаской поглядывая вниз. Прическа растрепалась от ветра — длинная золотая коса, до того уложенная короной, развевалась, как боевой штандарт, и девушка, осторожно отпустив одну руку, поймала косу и обмотала вокруг шеи, как диковинный шарф. Платье тоже развевалось, и девица ловко зажала подол между колен, должно быть, ей поддувало.
К себе домой он летел так быстро, как только мог, потому что знал: лишнее время в пути обойдется ему слишком дорого… да и девушку не хотелось бы уморить. Все-таки ценная добыча!
Родные скалы и казавшийся их частью замок показались, когда он готов уже был сделать привал, и останавливало его только одно: он знал, что не взлетит так просто с какой-нибудь пустоши, а еще и принцесса убежит, чего доброго, ищи ее по кустам… Крылья тяжелели с каждым взмахом, и приземление далось с трудом: нужно ведь было еще удержать девушку.
Нижние ворота распахнулись перед хозяином и сомкнулись, едва лишь он целиком втянул внутрь длинное чешуйчатое тело. (Когда-то здешние обитатели использовали только пещеру, теперь она осталась единственным входом, даже когда на скале вырос замок — иначе попасть в него можно было только с воздуха.) От вековых камней приятно веяло прохладой, тянуло лечь и заснуть, но так поступать было нельзя, он это знал хорошо.
Он осторожно разжал лапу, поставил принцессу на ровный каменный пол. Та не удержалась на ногах, видно, затекли, села, потом кое-как поднялась и отряхнула пышное платье. Что удивительно: она не визжала от ужаса, не пыталась убежать (впрочем, бежать из этой пещеры было некуда), но с явным интересом смотрела по сторонам. Щеки ее раскраснелись от ветра, волосы растрепались, она шмыгала носом, но хоть в обморок падать не собиралась, и на том спасибо.
Он опустил голову, посмотрел на девушку внимательнее — вспыхнувшие факелы давали достаточно света — и чуть не ахнул. Если бы не сдержался — остались бы от девицы только угольки…
Она не была златовласой: русая, может, чуть в рыжину, не более того, на солнце красиво, а так — самые обычные волосы. И глаза у нее были не небесно-голубые, как рассказывали, а серые. И круглые щеки. И румянец во все эти щеки. И веснушки. Никакой благородной бледности, очень здоровый цвет лица, да и фигура… стройная, но крепко сбитая. Высоко поднятая корсетом грудь не колышется волнительно, она и без корсета колыхаться не станет! И весила она, мягко говоря, немало.
Девица смотрела прямо ему в глаза — в один глаз, если быть точным, — но больше с интересом, нежели со страхом, даже руку протянула несмело, будто хотела дотронуться до раскаленной чешуи, но тут же спрятала за спину. Хватит, подержалась уже за лапу!
— Господин дракон, вы меня прямо сейчас есть будете? — спросила вдруг она, откашлявшись, и он от неожиданности чуть не ткнулся в девушку носом, так деловито это прозвучало.
Дракон покачал тяжелой головой.
— Хорошо, — удовлетворенно произнесла девица. — Я так и подумала, что вам неудобно будет со всеми этими тряпками…
Она поддернула подол платья, продемонстрировав ворох нижних юбок.
Дракон фыркнул, жестом указав на открывшиеся ворота в дальней части пещеры — в человеческий размер, сам он туда бы не протиснулся.
— Мне туда идти? — живо спросила девушка. Он кивнул. — Хорошо, господин дракон, как прикажете…
Он встряхнулся — посыпались искры. Послушная принцесса — да он что, спит наяву?!
Проверив, надежно ли запечатан вход, он сменил обличье, постоял, стараясь отдышаться: противно подгибались колени, подрагивали руки, как обычно после долгого полета, — потом двинулся к воротам.
В проходе было темным-темно, но эту лестницу он знал с детства и не упал бы даже с закрытыми глазами. Впрочем, осветить ее было проще.
Принцесса стояла, прижавшись к стене, в самом начале подъема, а когда один за другим начали зажигаться факелы, даже вскрикнула — пискнула, вернее, — но тут же расслабилась.
— Ты почему тут?.. — спросил он устало.
— Я темноты боюсь, господин дракон, — шепотом ответила она. — Это же вы, да?
— Да.
— Вот… я вас и ждала, все же говорят, драконы людьми оборачиваются, иначе зачем вам лестница? А одной мне страшно идти!
Ему стало смешно: девица не боится громадного огнедышащего ящера, но подняться по лестнице в темноте не может!
— Иди, — подтолкнул он ее в спину, и девушка резво побежала наверх, подхватив юбки, то и дело оглядываясь на него. — Сюда.
В громадной гостиной, как обычно, было холодно и неуютно, и вспыхнувший в камине огонь не помог.
— Сядь, — велел он девушке, и та примостилась на краешке огромного кресла. Сам он предпочитал стоять: поясница уже наливалась тупой ноющей болью, дальше должно было стать еще хуже, и не стоило усугублять… — Итак, ты — принцесса Амалия?
— Нет, господин дракон, — виновато ответила она.
— Но…
Все же сходилось! И время празднества, и приметы: высокая девушка с золотистыми волосами! У нее не было маленькой короны, атрибута принцессы, но она могла потеряться по дороге… И платье…
Тут только он сообразил, что на девушке нет украшений. Только цепочка с символом веры на ней, вот и все. Даже сережек нет, не говоря уже о кольцах и браслетах.
— И кто же ты в таком случае? — терпеливо спросил он, хотя больше всего ему хотелось лечь и не шевелиться.