Драконий чих, или Отскребайте мага!
Шрифт:
Глаз дергался. Нервы сдавали. Колени были ватными. А руки не могли удержать вещи.
Я уже представила позорный суд, свое гордое молчание, вынесение приговора, магическую клетку и …
— А потом меня казнят!!! — сглотнула я, мысленно репетируя собственную казнь.
Ноги подкосились. Я решила присесть.
Рука рефлекторно скользнула вниз, чтобы поправить юбку.
Но … юбки сзади не было!
Я бросилась к зеркалу. Спереди юбка была. А вот сзади вместо юбки был… кокетливый обгоревший поясок.
Точнее, они и раньше виднелись, но не полностью. Модель у них такая. Интровертная. Я бы даже сказала — стеснительная. «Считайте, что нас как бы нет!», — намекали они, стыдливо прячась между чакрами. Сразу видно, интроверты!
Догадка пришла неожиданно. Я еще раз посмотрела на юбку. Потом вспомнила задумчивый взгляд Инквизитора. Особенно, когда я поворачивалась к нему спиной…
Я сидела перед зеркалом, прижав руки к щекам. Взгляд у меня был загадочный.
— Есть две новости, — пробормотала я, пытаясь отдышаться от пережитого и придуманного. — Хорошая и плохая.
Я взяла паузу, поднимая брови.
— Хорошая новость. Единственное, в чем меня пока что подозревают, так это в том, что у меня симпатичная попа, — заметила я. — Есть и плохая новость!
Мой взгляд скользнул по учебникам и тетрадям.
— Мне завтра нести ему научную работу!
На часах была полночь. Глаза слипались, хоть спички вставляй. Я лениво перелистнула страницу учебника. Если еще четыре часа назад я была уверена, что напишу вполне неплохую научную работу. То сейчас в это слабо верилось.
— Среднестатистическому дракону требуется около тонны еды в неделю. Главное приматой… ой, приметой! Ладно, исправим, — диктовала я себе.
Однажды я читала: «Он подарил ей бессонную ночь!». Что-то я подозреваю, что героиня любовного романа сидела и писала научную работу!
Перо вяло скребло по бумаге. Почерк был таким, словно я сижу на кровати, а позади меня занимаются любовью. И трясут ее, трясут, трясут.
Я зевала с таким ревом, что соседи передвинули кровати подальше от моей стенке. Я слышала. После саламандры от меня можно было ожидать всего, чего угодно.
На ноге качался Фуфлыжник. Он был крайне доволен. Вцепившись коготками в мою ногу, он обещал залезть выше. Если я перестану его развлекать.
— Среднестатистическому дракону, — перечитывала я, снова оглушительно зевая. Мутный взгляд посмотрел на открытое окно. Оно проветривало ненавистный запах духов.
— А он сейчас с-с-спит, с-с-сволочь, — сморщила я нос. — С-с-сладенько с-с-спит… А от кого-то…
Мой взгляд упал на Фуфлыжника, который балдел от новых качелей.
— Одни неприятности, — зевнула я, царапая дальше.
Фуфлыжник обиделся. Мол, от него не только неприятности. Но и проблемы, разрушения, головная боль. Так что приуменьшать значимость дракона в своей жизни никак
Я царапала буквы. Мне царапали ногу. Что-то вроде: «А что это мы такие вяленькие стали? Нога совсем не дрыгается? Не! Так дело не пойдет!».
— .....ыыыыыыыфффф! — закончила я сладкий зевок. — Люди недолюбливают драконов… Вот интересно, почему же? А?
Фуфлыжник устал и переполз на подушку. Он никак не мог уснуть! Он ворочался, словно его кусала совесть.
Он немного поворочался и стал шуршать по комнате. Я старательно выводила каждое слово. Научная работа должна нести практическую ценность. Но пока что она несла бред. И следы насилия над учебниками.
— Драконы — дневные животные, — писала я, поглядывая на «дневное животное».
«Дневная животинка» решила устроить ночной «тыкдык». И пару дерзких налетов. Кровожадная натура требовала жертв, пламени и криков: «Спасайтесь! Дракон!».
Но вместо этого звучал шепот: «Тише, Фуфлыжник! Успокойся! Нас услышат! Ложись спать! Давай на подушку!».
Фуфлыжник смотрел на меня разочарованным взглядом.
Я усмехнулась. И на секунду представила. Огромная кровожадная тварь размером с корабль крушит все на своем пути. А следом бегу я с кастрюлькой, котлетой и криком: «Шапочку надень, уши застудишь!».
Пока что за неимением игрушечных замков, Фуфлыжник штурмовал мусорное ведро для бумаг.
«Ужас, летящий на крыльях ночи» шлепнулся на пол после неудачной попытки взлететь. Летали мы, как кирпич. Иногда, как оладушек.
Поэтому мы решили стать «ужасом, с топотом бегущим на кривых лапах ночи». Что тоже должно было произвести впечатление на врага.
— Трепещите все! — грозно имел в виду Фуфлыжник.
Фантики от конфет высыпались из перевернутого мусорного ведра. И трепетали от грозного топота.
«Бей, круши, ломай!», — топтались кривые ножки. Несколько самых красивых шуршащих золотинкой наложниц были украдены из мусорной семьи. .
— Фуф!!! — послышалось гневное со стороны кровати.
Маленький узурпатор не мог взобраться на кровать. Во взгляде читалось: «Мама! Подсади меня и мой «гарем»»!
Я встала со стула, помогая ему забраться в пещеру из одеял. Потом ссыпала ем еще липкий гарем.
— Все, не мешай, — прошептала я, погружаясь в работу.
Маленький «ужас, сползающий с одеяла» разочаровался в гареме быстро. Вот такой он ловелас! И он побежал на поиски нового.
— Драконы являются потенциальной угрозой… — зевала я, заканчивая сорок восьмой лист. На пальце появилась мозоль. На первой строчке клякса.
Бух!
«Крушитель, ломатель и тиран» пытался отодрать золоченую ручку тумбочки.
— Ладно, — встала я, откладывая перо и писанину.
Я взяла с полки шкатулку с фенечками, открыла ее и…