Драконий чих, или Отскребайте мага!
Шрифт:
На стене висела грамота: «Победители битвы хоров среди магических Академий». Просто наших было больше. И они запинали другие. Пока не видело жюри.
Мне выдали ноты и поставили на ступеньку.
— Сначала! С слов: «О, магия могучая стихия»! — прокашлялся дирижер. Он метался перед нами. — Вытягиваем, вытягиваем… Еще тянем! Второе сопрано, что вы затаились, как рояль в кустах? Почему молчат басы! Они что, захлебнулись в собственном таланте? Кто петь за них будет, я что ли?
— Академия! — пели мы. Я подглядывала
— Вы не попадаете в «Аааааа!». Что это за подъезды, обгаженные гоблинами? Будете так к девочкам подкатывать, а не к «Ааааа»! — возмущенно сопел преподаватель.
Мы умолкли. Нам было стыдно.
— Я как вас учил? Не можете сразу выдать «Ааааа» что поем? «Га» или «Ка»! Еще раз, с начала такта! — прокашлялся охрипший преподаватель.
— … какадемия… — выводила я вместе со всеми. — Какадемия-я-я!
Хочу видеть, как плачут Инквизиторы. Я просто хочу видеть, как слеза течет по его ямочке на щеке в этот момент.
— Какадемия Магических Кискусств! — пели мы.
— Вы честь и достоинство Академии Магии! Так что нужно петь гордо! — утирал пот со лба преподаватель.
Вот здесь Инквизитор должен вздрогнуть. И лично прибежать сюда, дабы оторвать Академии достоинство. И лишить ее чести.
Петь в хоре было не сложно. Главное — не унывать и не терять присутствие слуха.
Зато кто-то сейчас начнет захлебываться в моем таланте. И узнает меня, как очень разносторонюю личность!
Глава седьмая. В которой я езжу по ушам и тушу пожары
К концу репетиции я была уверена.
Где-то лежит труп.
На дорогом ковре.
И на моей совести.
Зато я выяснила. Петь в хоре было очень просто.
Главное следить за дирижером. Как только он в ужасе смотрит на тебя. Ты должен в ужасе посмотреть на соседа. Можно даже демонстративно отодвинуться.
Все так делают.
— Ми нужно петь мимимишней! Когда вернетесь в комнаты репетировать так, чтобы соседи умели петь «Славься Академия» лучше вас! — выдохнул и выдохся дирижер.
Дрожащей рукой он достал неизвестные таблетки и сожрал половину банки.
Мы его понимали. Гении умирают рано.
Все с грохотом покидали временный храм искусств и обитель зла по совместительству.
— На занятия ходим! Не пропускаем! — слышалось вдогонку.
Но нас было уже не остановить. Едва ли не с криком «Шевабода!» мы выламывали дверь в коридор. И ритмично стучали ногами в разные стороны.
Дирижер свернул партитуру и растворился.
Я вздохнула и похвалила себя. За то, что приобщилась к прекрасному. Лучше поздно, чем никогда!
Абсолютно спокойно я дошла до своей комнаты.
Я поймала Фуфлыжника прямо на пороге и закрыла ему пасть рукой.
Во мне ворочалась совесть. И пыталась меня укусить.
То, что я задумала было воистину ужасным!
Пока дирижер выгуливал ругательства, а мы мучили таланты, ко мне в голову пришла мысль. Чудовищная и жуткая.
Меня даже холодком обдало на словах «И мы, и мы, ее выпускники!»
Если кратко, то все хорошее, как, например, музыка, рано или поздно заканчивается. Кровь перестает идти из барабанных перепонок. Нервная система собирает выжившие нервные клетки. И так далее.
Но сказка не должна заканчиваться.
Вот что может делать с виду милая отличница в свободное от уроков время? Конечно же слушать расслабляющую музыку. Тем более, что мы тут всеми силами создаем себе имидж очень музыкальной девушки.
В комнате царил бардак. Сокровищница пополнилась моим носком с золотыми звездочками.
Я дошла до полки и достала магический диск.
Мне его дал послушать Ион.
Но я так и не рискнула. Хотя при встрече сказала, что это лучшее, что я слышала в жизни.
Чтобы Ион не расстраивался.
Ион наоборот очень обрадовался. И наказал меня целым ворохом дисков на Хэллоуин. Требуя от меня счастливых глаз и радостных повизгиваний в сторону любимых групп.
У нас с ним музыкальные вкусы не сходятся.
Я не могу любить группы с названиями «Развратные мертвые девственницы», «Зомбодятлы», «Кишечные демоны», «Труп, танцующий на могиле вампира» или «Тролли — дефлораторы». А он может. Еще как!
Я вообще как-то к музыке равнодушна. Но сегодня я твердо решила стать меломаном. До конца. До инквизиторского победного конца.
Чтобы в следующий раз, когда он захочет поставить на меня прослушку, его рука дрогнула. А из ушей полилась кровь.
Заодно громкая музыка, которую благодаря заклинаниям не услышат соседи, сможет прикрыть любые шалости Фуфлыжника!
Меня так и подмывало вслух объявить: «Эта песня, посвящается тебе, любимый!».
— Нифига себе денечек был! — демонстративно зевнула я, глядя на свирепую зажатую рукой морду Фуфлыжника. — Нужно немного расслабиться и отдохнуть!
Кстати, кого я тут первым схватила? «Тролли-Дефлораторы»! Отличный выбор. Сейчас проверим заклинание слышимости. Не хочу, чтобы кто-то пострадал, кроме нас!
Диск на столе ожил, завертелся волчком и … меня едва не сдуло от ударной музыки. Не знаю, то там происходит у Инквизитора. Но у меня глаз дергается. Фуфлыжник сполз на кровать. И возмущался.
Однако, его возмущений я не слышала!
С каждой секундой я убеждалась, что есть такие группы, которые чаще заказывают убийце, чем по магическому радио.
Мне искренне хотелось не только разобрать, что они там поют. Но и самих участников группы на запчасти. Солист пел не ртом. А чем-то другим. Складывалось впечатление, что я не хочу знать, какие органы способны издавать этот звук.