Драконий день
Шрифт:
– Правильно казалось, ваше величество. Проклятие не тронуло бы этих детей, даже если бы они видели чёрного мага в момент совершения им убийств, - Айриэ произнесла это спокойно, ровным голосом, хотя внутри у неё всё кипело от злости. Злилась она не на собеседников, разумеется, а на герцогского сыночка. Она чуяла, что без него здесь не обошлось. – Я почти уверена, что моя магия здесь ни при чём, но надо смотреть на месте. Где тела мальчиков, капитан?
– В одной из гостиных внизу. С ними их мать, и она…э-э-э, не в себе, - осторожно предупредил Тианжер. – Если желаете, я
– Вы хотите понять причину смерти мальчиков прямо сейчас, мэора? – не слишком довольно поинтересовался Кайнир. Он уже явно настроился на разговор с герцогом, а тут возникла непредвиденная задержка. Король ещё во дворце благоразумно пообещал, что станет говорить с Файханасами только в присутствии Айриэ – мало ли, вдруг у Орминда найдутся силы ужалить напоследок. Лучше перестраховаться.
– Да, ваше величество, потому что хочу точно знать, какие вопросы задавать молодому Орминду. У меня к нему их много накопилось, - сузив глаза, почти прорычала драконна.
– Хорошо, тогда я иду с вами, - решил король. – Капитан, проводите нас!
Тианжер, прихватив двоих гвардейцев для сопровождения, привёл короля и магессу в одну из малых гостиных, обставленную очень роскошно. Нежно-голубое и солнечно-золотое плоховато сочеталось со смертью, и мёртвые дети смотрелись на редкость неуместно среди парчи и шелков. Мальчиков положили на изящную софу; их лица были искажены от боли, глаза распахнуты. Виконтесса Ниарас, сгорбившись, сидела на стуле и неотрывно смотрела на своих сыновей. Она не плакала, и глаза были сухи, но застывшее в них отчаянное выражение говорило о её горе куда больше потоков слёз.
Мэора Эльдия подняла взгляд на вошедших, и её обезумевшие от боли глаза мгновенно выделили из всех присутствующих магессу.
– Вы!.. Убийца! Вы и ваш Орден – сборище подлых убийц!.. – с силой выкрикнула несчастная мать и, вскочив, бросилась к Айриэ с намерением покарать виновницу, как Эльдия уже уверила себя, гибели её сыновей.
Айриэ и сама бы прекрасно справилась, но двое гвардейцев успели раньше, крепко ухватив виконтессу за руки и силой усадив её обратно на стул. Багиор ненавязчиво выдвинулся вперёд, заслонив собой короля.
– Тихо, тихо, мэора, успокойтесь! – решительно вмешался король. – Вы поспешили с выводами.
Женщина безразлично глянула на него, как на нечто, не заслуживающее внимания, и вновь с ненавистью уставилась на магессу:
– Если вы и ваш хвалёный Орден позволяете себе позволяете себе карать невинных детей за то, что совершили их отец и старший брат, то будьте и вы все прокляты! Материнское проклятие тоже не смывается!.. И вам придётся заплатить!
– Не придётся, - спокойно ответила драконна. В самом деле, какой смысл злиться на неразумную человечку? К тому же Эльдия просто не могла предположить иного. Проклятие произнесено - и её дети сразу же умирают, что тут ещё подумаешь? – Моё проклятие не трогало ваших детей. Они слишком малы, чтобы магия могла счесть их виновными во взрослых преступлениях.
– Лжёте! Но я не верю вашим жалким оправданиям!..
– Это ваши обвинения – жалкие, - буркнула Айриэ, подходя к софе и склоняясь над телами мальчиков. – А я и оправдываться-то не собираюсь. Всего лишь разобраться.
– Не смейте трогать моих сыновей! – Несчастная мать забилась в руках державших её гвардейцев, пытаясь освободиться.
– Если вы, мэора, хотите узнать правду, будьте любезны посидеть тихо и не мешать! – посоветовала Айриэ таким тоном, что наконец-то подействовало. Эльдия замолчала.
Айриэ сосредоточенно осмотрела тела, нащупывая остатки Запретной магии. И нашла, разумеется. Перехватила мрачный взгляд Кайнира и кивнула:
– Орминд. Похоже, мальчишки были его страховкой на всякий случай. Этакими живыми вместилищами силы. Он заранее навесил на мальчиков свои метки, а когда почувствовал, что его затронуло моим проклятием, попытался откупиться жизнями детей.
– Вы лжёте!.. – задыхаясь, повторила виконтесса, но её голос дрогнул от сомнения.
– В последнее время ваши дети плохо спали ночами? И часто болели? В последний месяц примерно, так? – почти утверждая, спросила драконна.
– Декады две приблизительно, - ответила мэора Эльдия и всхлипнула сухо, без слёз, обмякнув на стуле. – Неужели он мог?.. Я убью его своими руками!..
– Он уже мёртв. Только умирать будет примерно с декаду, - зло усмехнулась Айриэ. – Столько, сколько заслужил.
Вот же мразь… Орминда и двадцать ''живых сосудов'' не спасли бы. Драконье проклятие не отменишь, не обманешь и на другого не перекинешь. Мальчишки умерли совершенно зря.
– Капитан Тианжер, распорядитесь послать за Лунными жрицами, - приказал король. – Пусть проведут необходимые ритуалы и сожгут тела. Их и Альдарру.
Он был бледен и, кажется, еле сдерживался, чтобы не рычать от бессильной злости. Всё-таки эта семья ему не чужая, оттого и больно вдвойне… И ведь вряд ли он собирался быть суровым с этими детьми. Скорее всего, нашёл бы Эльдии подходящего, верного трону супруга и поручил бы воспитание младших Ниарасов ему. Король с детьми не воюет.
– Будет исполнено, ваше величество!
Кайнир кивнул и сказал:
– Мэора Эльдия, Тордис и Йоран будут последними из старого рода, кого похоронят в фамильном склепе. Тела остальных умерших преступников сожгут, а прах развеют по ветру. Мэора Эльдия, вы можете присутствовать на похоронах, а затем я повелеваю вам отправиться порталом в столичный особняк Файханасов вместе с мэорой Виллидой. Там вы будете дожидаться решения вашей участи. Впрочем, если граф Кальфарас согласен взять на себя ответственность за вас, то вы можете вернуться в родовое имение вашего отца.
– Благодарю за милость, ваше величество, - безжизненно произнесла эта некогда статная, величественная женщина, теперь словно бы съёжившаяся, поблёкшая и разом постаревшая на десяток лет. – Я уверена, отец согласится принять меня, так что я воспользуюсь вашим великодушным предложением и вернусь домой.
Поскольку её по-прежнему удерживали гвардейцы, виконтесса не могла встать и сделать положенный реверанс, ограничившись вежливым наклоном головы. Впрочем, короля соблюдение этикета волновало крайне мало.