Драконоборец. Том 2
Шрифт:
– Куда мы направляемся?
– В убежище. Вас нужно спрятать.
– Меня нужно доставить к королю. Гном нуждается в покое, а гоблин – в крови другого гоблина.
– Об этом я позабочусь, но относительно короля существует проблема. Он король, и, как вы должны понимать, попасть к нему на прием очень сложно…
– Ничего я не понимаю. Мне сказано: передать лично в руки. Либо так, либо можете угадывать, что было в этом послании.
– Мэтр де Верье, очень важные люди из Тайного кабинета хотят…
– В душе желания не имею знать, чего они
– Вас ищут очень опасные люди.
– С некоторых пор я стал понимать, что и сам являюсь очень опасным человеком. Горе им, если они меня найдут.
– Я представлю вас монсеньору, а через него, возможно, вы попадете на прием к королю.
– Что ж, раз иначе никак…
Вскоре карета накренилась и стала снижаться, а в ушах Тобиуса щелкнуло. Он с удивлением подумал, что не замечал их заложенности все это время. Мягкий толчок в конце концов возвестил о приземлении.
Они оказались посреди густо заросшего сада, в котором и сад-то можно было признать лишь благодаря затянутому тиной пруду в мраморных берегах и покосившейся беседке поодаль. Среди деревьев виднелись поросшие плющом стены четырехэтажного особняка.
С козел соскочил высокий волшебник в белых одеждах.
– Изгадили кровью все, что можно было изгадить! – сокрушенно покачал он светловолосой головой, бросив один лишь взгляд внутрь кареты.
– Не беда, монсеньор оплатит чистку.
– Кровь не выводится, Тискрет, обивку придется менять!
– Я говорил, что надо было обивать диваны марсинской кожей, но нет, тебе подавай дорогой узор. Мэтр де Верье, позвольте рекомендовать моего напарника мэтра Кавидуса. Кавидус, это мэтр Солезамо де Верье, посланник риденской короны. Мэтр де Верье? Мэтр?
Тобиус не сразу отозвался, потому что все его внимание приковала пара лошадей, запряженных в карету. Чем внимательнее он изучал их Истинным Зрением, тем больший испытывал восторг. Белоснежные шкуры животных украшали светло-серые разводы, похожие на непредсказуемые очертания облаков, огромные умные глаза подкупали небесной голубизной, а вместо грив и хвостов была беспрестанно менявшаяся дымка холодного водяного пара – сама суть все тех же облаков.
– Это духи? Элементали?
– Это призванные существа, – с нескрываемым недовольством ответил Кавидус. Неприязненное выражение портило его привлекательное лицо.
– Позаботься о карете и о своих лошадках. Мэтр де Верье, забирайте больных и следуйте за мной, вас надо устроить.
Сад был действительно большим, и дикость его постепенно стала казаться напускной из-за чисто подметенных дорожек.
– Мне показалось, что я пришелся не по нраву вашему напарнику.
– Ему никто не по нраву, а сам он производит благоприятное впечатление лишь до тех пор, пока не откроет рот. И вот тут я не знаю, что отталкивает от него больше, – уйма злых слов, которую Кавидус способен исторгать часы напролет, или же… ну вы поняли.
Изо рта высокого и статного Кавидуса воистину нестерпимо разило. Судя по ноткам мяты, он предпринимал бессмысленные попытки скрыть вонь, но в итоге лишь оттенял ее.
– Кавидус как червивое яблоко – снаружи красив, а внутри одна гниль, – поделился своим мнением Тискрет Болеван, – и смрад ее рвется наружу. Представьте, каково мне быть рядом с ним, учитывая мой нос! Приходится затыкать его ватой.
Коротышка остановился на крыльце и постучал в дверь.
– Открывай, Люка, мы вернулись.
Их впустил невысокий широкоплечий крепыш с выбритой головой и сломанным носом.
Отдав распоряжение обеспечить гостей всем необходимым, носатый маг быстро зашаркал прочь, а крепыш безо всякого удивления похватал бесчувственных Вадильфара и Вилезия, дотоле паривших в воздухе рядом с Тобиусом, и потащил их на второй этаж.
– Следуйте за мной, мэтр.
Остаток дня и изрядную часть ночи волшебник просидел над гвардейцами, постоянно следя за их состоянием. Надо было отдать местным службам должное, кровь они достали быстро. Тобиус произвел переливание.
Позже, завершив все дела, он набил трубку, уселся у открытого окна и до самых предрассветных сумерек курил.
– Во всяких мясорубках я бывал, но через камнедробилку меня пропустили впервые, – поделился своими ощущениями Вадильфар в перерыве между глотками воды.
Несмотря на то что волшебнику удалось залатать гвардейцев, последствия полученных ран все же заставляли считаться с собой. После пробуждения гном и гоблин чувствовали упадок сил и нуждались в уходе.
– Простите нас, господин Солезамо, оплошали мы, не справились.
– Пустое.
– Был дан приказ оберегать и защищать любой ценой, – присоединился к собрату по оружию Вилезий Вильтгрин, – но кто же знал… не справились.
– Ты его хоть поцарапал, плесень?
– Не. Пару ударов отбил, а потом он сделал из меня кебаб, и кишки запросили воли.
– Мрак.
– И не говори.
– Облажались мы…
– Довольно, – оборвал волшебник. – Непобежденными бывают только те, кто не сражается. Все, забыли.
Гвардейцы притихли, и Тобиус отправился на первый этаж в поисках кухни. Час стоял еще ранний, так что в коридорах особняка царили сумерки, а потому он интуитивно старался двигаться тише. Как оказалось чуть позже – не зря.
Спускаясь на первый этаж, волшебник замер, разглядывая человека, спавшего внизу, в прихожей. Тот тихо похрапывал, сидя на стуле и закинув ноги в сапогах на антикварный стол. Со спинки стула свисал плащ, а лицо спавшего скрывала широкополая шляпа с пышным пером. На столешнице лежала перевязь со шпагой, парой пистолетов и дагой.
На вскоре найденной кухне обнаружился и Люка, поедавший копченый окорок с сыром. На заданный Тобиусом вопрос крепыш ответил, что в доме не найдется никакого супа, лишь твердая пища и сырые продукты. Тогда волшебник попросил открыть для него кладовые.