Драконова Академия. Книга 1
Шрифт:
Валентайн умен. Он очень умен, а значит, все должно произойти естественно и незаметно. Риск существует всегда, но все указывает именно на нее. Время пришло.
Щелкнула застежка плаща, и верховный эрд Мертвых земель шагнул в надорванное пространство. Велиферты последовали за ним.
Глава 1
– Ты попадешь в Ад!
Да, не так я представляла начало своего дня. Для начала, мои волосы отказывались укладываться, как нужно. Простое, казалось бы, каре, сделало все, чтобы я провела перед зеркалом раза в три больше времени, чем я рассчитывала.
Сейчас кисточка здорово пригодилась бы для самозащиты, потому что баба Клава перла на меня с неумолимостью Т-34, попавшего на вражескую территорию, и потрясала большим узловатым пальцем в направлении моего лица, как рыцарь – копьем.
– Ишь, вырядилась! – она разошлась не на шутку. – Ты в зеркало-то себя видела?! Вся задница наружу, а лицо разукрасила, как шалава!
А вот это было обидно. Во-первых, макияж, несмотря на скорость его создания, мне понравился. Во-вторых, с моими габаритами даже из самых коротеньких летних шортиков наружу торчать ничего не могло, просто нечему. Ну и в-третьих, никто и никогда со мной разговаривать в таком тоне не будет.
– Моя одежда – не вашего ума дело, – парировала я. – Так же, как и мой макияж. А если ваш умом обделенный внук еще раз перевяжет Люсе хвост резинкой, я ему сделаю то же самое, только спереди. Потому что таким, как он, размножаться не стоит.
Опешившая от такого напора баба Клава замерла, что дало мне возможность проскользнуть мимо нее прямо ко втиснувшемся между забрызганным Ниссаном и чистенькой соседской Вольво такси. Я нырнула на заднее сиденье как раз в тот момент, когда побагровевшая от гнева соседка обернулась ко мне.
– Да ты… да я… – она замахала руками. – Все Ольге Геннадьевне расскажу! Пусть всыплет тебе ремня и дома до конца лета посадит!
– Ваше мнение очень важно для нас, – произнесла я тоном автоответчика. – Мы вам обязательно перезвоним.
После чего захлопнула дверцу, и такси сорвалось с места.
– Конфликт поколений? – участливо поинтересовался таксист.
– Конфликт мировоззрений.
Наше противостояние началось с самого моего детства, когда я только переехала к тете Оле. В отличие от остальных обитателей нашего подъезда и тем, кому не повезло из соседних, я отказывалась остановиться поговорить, если куда-то спешила. В бабе Клаве это вызывало праведный гнев – как можно игнорировать старших! Когда меня решили за это отчитать и начали стыдить перед собравшимся коллективом бабушек всего двора, я совершенно без задней мысли сказала, что предпочту лишние пару часов потратить на общение с подругой, чем с тем, кто мне абсолютно не интересен.
С этого дня мне объявили холодную войну.
Моя одежда сначала была как у пацанки, потом, когда я повзрослела – как у шалавы. Мой макияж всегда был вызывающим, как у девушки легкого поведения. Я старалась это игнорировать, даже когда возвращалась домой со школьного выпускного, а баба Клава, якобы поливая цветочки на балконе, «случайно» полила меня. Даже когда она постоянно жаловалась тете Оле, что я одеваюсь ужасно, а тетя Оля выговаривала мне за то, что я позорю ее перед соседями.
Но когда ее девятилетний внук, по всей видимости, упавший в роддоме головой
Прятавшуюся по всем подвалам кошку мне удалось отловить ближе к вечеру, а резинки с хвоста снимали уже в ветеринарке. Где мне сказали, что еще чуть-чуть, и хвост было бы уже не спасти. После чего у меня состоялся тот самый знаменательный разговор с внуком бабы Клавы, где я ему пообещала то, что пообещала.
Судя по сегодняшней встрече, холодная война перешла в горячую.
Внука, кстати, рядом с Люсей я больше не видела, так же, как и его друзей: при виде меня их вообще сдувало в соседний двор.
– Сначала на Ладожскую?
– Да, а потом за город.
На Ладожской живет Сонька, мы договорились, что я заеду за ней и заберу ее вместе со всем реквизитом. Моя лучшая подруга, почти сестра, грезила фотографией и после школы решилась все-таки попробовать себя в этом деле. Сегодня я выступала моделью для портфолио, поэтому убила два с половиной часа на прическу и макияж. Платье было у Сони, мы взяли его напрокат вчера вечером, и сегодня вечером после съемки должны были вернуть в целости и сохранности.
– Сделаю из тебя настоящую лесную фею, – пообещала подруга.
В том, что из меня получится лесная фея, я сомневалась, но ради Сони готова была стать кем угодно. Хоть феей, хоть кикиморой.
Наша с ней дружба началась во втором классе, когда меня перевели в новую школу. Я пришла после третьей четверти, совершенно растерянная, учительница по традиции представила меня классу, а после посадила на самую дальнюю парту, несмотря на то, что я была очень маленького роста. Честно говоря, в тот день я была этому даже рада, и очень удивилась, когда на первой же перемене Соня подошла ко мне, протянула руку и сказала серьезно:
– Давай дружить!
В то время я не хотела ни с кем дружить, но когда посмотрела на нее, сама не знаю почему ответила:
– Давай, – и пожала ей руку.
С тех пор мы были неразлучны. Вместе ходили в кино, слушали музыку, вместе делали уроки и переживали неудачную первую любовь: сначала ее, потом мою. Прикрывали друг друга – она меня перед тетей Олей, я ее перед мамой. Мы вместе сбегали с уроков, когда выдавались непривычно солнечные теплые дни, и вместе за это получали сначала от учителей, потом от родных. Со временем эта дружба переросла дружбу, и я уже воспринимала Соню как сестру. Такое чувство, что мы просто по какой-то нелепой случайности родились в разных семьях.
Я даже на экономический хотела поступать из-за нее, чтобы снова учиться вместе, но не прошла по баллам. С высшей математикой, в отличие от Сони, у меня дружбы не получилось, поэтому я поступила на архитектурный. Там тоже нужна была математика, но с баллами все срослось, и, после того как я выполнила творческое задание и начертила все, что надо начертить, я поступила.
Не сказать, что это было моей мечтой, но в детстве я всегда рисовала башенки и подумала, что башенки и архитектурный неплохо сочетаются. Что касается Сони, она выбрала экономику, потому что решила, что это всегда пригодится в жизни. Ну и еще потому, что только с таким условием мама разрешила ей пойти учиться на фотографа.