Драконова Академия

Индиви Марина

– … я искренне рада, что она получилась настолько насыщенной и настолько сильной. И, разумеется, я искренне рада представить вам нашего нового преподавателя. Как вы все уже знаете, архимаг Альгор принял предложение Академии и, хочу отметить, без него ничего бы не получилось. Архимаг?

Я насмотрелась на архимага, пожалуй, на целую жизнь вперед, а вот ректор Эстре похоже что нет. В ее взгляде, холодном и надменном, сейчас промелькнуло нечто совершенно иное. Похвастаться глубокими психологическими знаниями я не могла, но здесь и без того все было понятно: так по уши влюбленная женщина

смотрит на желанного мужчину.

Толпа негласно расступилась, пропуская его, образовав своеобразный коридор. Валентайн поднялся на балкон и остановился рядом с ней.

– Адепты, – произнес он, и в зале воцарилась тишина.

Даже те, кто тихонько шушукался, когда говорила Эстре, сейчас притихли.

– Темная магия, магия темных драконов, несущая в своей изначальной основе Смерть – это то, от чего стоит держаться подальше. Надеюсь, мне удастся донести до вас эту мысль на наших занятиях.

По-моему, ему стоит уволить того, кто писал эту речь.

В зале стало еще более тихо, а Валентайн добавил:

– И совершенно не то, с чем стоит шутить.

Если бы на мне не было dobricus kotikus, или как там называется то, что Люциан на меня наложил, я бы начала медленно отползать в сторону выхода. Потому что обращался Валентайн ко всем, но смотрел исключительно на меня, и от этого чувства мои внутренности скручивались в тугой узел.

– Удачного учебного года, адепты, – произнес он. – До встречи на занятиях.

Валентайн уже покинул балкон, а по ощущениям, все еще смотрел на меня. Я бы и хотела избавиться от этого чувства – от того, что он видит меня насквозь, каждую клеточку моего тела, как под микроскопом, и читает: «НЕ ЛЕНОР. Заводская сборка – другой мир, комплектация ЛЕНА ХАРИТОНОВА, ценность не изучена, угроза – (?) уровень».

Короткую паузу снова разорвал голос ректора Эстре:

– С завтрашнего дня мы начинаем занятия, а сегодня – ваш вечер адепты! Встречайте новый учебный год, отдыхайте. Набирайтесь ярких впечатлений, желаю вам интересных знакомств.

Она хлопнула в ладоши, и в зал плеснула музыка, которая на мгновение утонула в овациях. Праздничное освещение вернулось к своему изначальному варианту, зал загудел, зашуршали платья, возбужденные голоса врывались в льющуюся мелодию. Я же почувствовала, что снова могу двигаться, но порадоваться не успела.

– Ты точно не передумаешь? – фыркнул Дас, покосившись на меня. – Это ж…

– Это сыграет свою роль как надо, – прокомментировал драконий принц. – Как по мне, будет даже забавно. Честно – я хочу увидеть папашину рожу. Ну и не только его.

– Да, я бы тоже не отказался на это посмотреть.

– Наслаждайся. Начни с Сезара.

Судя по разговору, их совершенно не смущало мое присутствие. Хотя судя по разговору, над нами был какой-то там silencial.

– Наш выход, сиротка, – сообщил Люциан, хватая сразу два бокала с драконьим пламенем, один из которых сунул мне в руки. – Минуту! Минуту внимания!

Это точно было какое-то заклинание, потому что его усиленный голос тоже разнесся по залу, как минуту назад разносился голос ректора Эстре. Все начали поворачиваться к нам. Люциан подмигнул Дасу, а потом посмотрел на меня. В руке его невесть

откуда появилась коробочка, которая с легким щелчком открылась, в ней красовалось кольцо с безумно красивым камнем.

– Ленор Ларо, ты станешь моей женой?

Я шевельнула пальцами. Бокал они держали хорошо.

Разжались тоже хорошо и якобы случайно: драконье пламя оказалось на Люциане.

Полить его брюки под мелодично разлетающийся брызгами хрусталя бокал было одно сплошное удовольствие. Но еще большим удовольствием оказалось увидеть его лицо, когда я сказала:

– Ох, Люциан! Это так неожиданно… мне нужно подумать.

Глава 8

Мгновение в зале царила тишина, или мне так показалось? Потому что когда толпа взорвалась множеством голосов, перекрывших даже грохот моего сердца – похоже, ожившего вместе со мной после заклинания, Люциан сунул коробочку с кольцом в руку открывшего рот Даса и шагнул ко мне. Пальцы сомкнулись на запястье браслетами, дыхание прервалось, раскрывшаяся прямо перед нами пасть портала под визг особо впечатлительных выплюнула меня обратно в комнату Ленор. С шипением, похожим на змеиное, портал захлопнулся, отрезая нас от зала, от собравшихся и от шума, идущего в бальном зале по нарастающей.

– Я, кажется, предупреждал, – прорычал Люциан, глядя мне в глаза, – что ты будешь делать все, что я скажу, или очень сильно пожалеешь?

Не знаю, как выглядит драконья ярость на самом деле, но на мой взгляд он вполне мог быть ее олицетворением. Черты лица заострились, золото во взгляде стало тяжелым и темным, а сила, плеснувшая от него, ударила прямо в грудь, заставляя вздрогнуть от этой звериной мощи.

– Не помню, предупреждала ли я, – ответила, стараясь оставаться спокойной, насколько это возможно, потому что все мои внутренние имеющиеся в наличии чешуйки встали дыбом, – но я не привыкла, когда меня ставят на колени.

– Очень интересно, – его голос сейчас больше напоминал рычание, чем человеческую речь, – и когда ты привыкла к другому, Ларо? Ты, которая готова была танцевать на задних лапках перед любым, кто мило посмотрит в твою сторону? Ты, которая только и умела заискивающе бормотать так, что едва слышно? Ты, чьи родители предали всех нас, прибегнув к магии темных, чтобы совершить покушение, а потом имели наглость все отрицать – нас подставили, нас подставили? Твои родители не просто заговорщики, они предатели, а из тебя не получилось даже их жалкого подобия – так, двуногая во всем сомневающаяся мелкая мерзость, с которой даже связываться – только мараться.

Не знаю, что стало последней каплей – его слова о Ленор, или о ее родителях, потому что внутри меня поднялась знакомая волна силы. И эта волна, сорвавшись с моих рук, ударила в Люциана, но в отличие от девчонок, которых отнесло к двери, ему разве что волосы растрепало.

А вот злости явно добавило: золото в его глазах стало еще более раскаленным.

– Как я уже и сказал, никчемность, – выплюнул он. – Я с тобой закончил, Ларо. Возвращай все, что на тебе надето, и молись, чтобы твой завтрашний день не стал последним в этой Академии.