Драконы Корнуолла. Принеси мне шкуру любимого тирана

ДРАКОНЬЕРЫ # 1

joanne_moor_book

…Ветер беззаботно играл вереском, завывал среди камней, трепал волосы. Меня накрыла тень. Над головой распахнулись широкие крылья дракона. Он нашел меня. Повернувшись лицом к смерти, я достала из ножен меч…

joanne_moor_book

Глава первая, в которой я попадаю неизвестно куда

Меня

Наша машина сломалась прямо посреди какой-то Богом забытой английской деревушки. Я даже названия ее не могла произнести – то ли Батталак, то ли Буталлок.

Мы с семьей были в туристическом турне по странам Европы и Британии. Новый муж моей мамы потащил нас всех в эту поездку, но не в Лондон, о котором я грезила ночами, а в вояж по городам и задрипанным деревням Англии, Ирландии и Шотландии, посмотреть чужестранную природу. Ага «странную», простите мой французский. Сказать, что я была в бешенстве, – это не сказать ничего! Я бы предпочла юг Франции, белый песок пляжа и прозрачную воду, на худой конец – Пикадилли с модными бутиками. Но вместо этого получила отвратительную погоду и простуду.

Поэтому всю дорогу ехала молча. Корчила из себя обиженную жертву, дуясь на всех.

А мама, как она могла принять его сторону и согласиться на эту авантюру? Это настоящее предательство с ее стороны!

И вот теперь мы – грязные, не кормленные, уставшие и не выспавшиеся – застряли в каком-то богом забытом иностранном селе, где никто не говорит по-русски.

Отчим вылез из «Тойоты» и пошел объясняться с местными аборигенами на ломаном английском, пугая их чудовищным русским акцентом.

Остальные остались у машины. Чтобы не сидеть внутри со сводным братом, я вышла и осмотрелась.

Туманный Альбион мне совершенно не нравился: сырость, холод, пасмурно и вечно идет дождь.

Я огляделась по сторонам: осень, тоска и уныние. Серые каменные дома, зеленые холмы и небо, такое же бесцветное и тусклое. Только трава радует глаз своими сочными красками, под вечным дождем ей раздолье.

Улицы пусты. Все готовятся к Самайну, дню безвременья. Вернее, ночи, потому что этот языческий праздник отмечают, когда зайдет солнце.

Вернулся немного ошарашенный отчим с известиями, что здесь нет какой-либо мало-мальски нормальной гостиницы и продуктового магазина тоже нет. Здесь вообще ничего нет.

«Даже сельпо нет», – позлорадствовала я про себя, глядя на обеспокоенно переглядывающихся родственников. Жители английской деревни питались тем, что выращивали в своих жалких каменистых огородах, и тем, что давали животные. До ближайшего города с телефоном, почтой, магазином и гостиницей несколько километров пути, а наша машина сломана. Мы находились в самой удаленной от цивилизации точке.

– Блеск! Ну просто край мира! Дальше только северный полюс и белые медведи с пингвинами! – прокомментировала я ситуацию, все больше злясь.

Отчим развернулся вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов и пошел решать проблему. Вечерело, надо как-то устраивать семью.

В принципе, Дмитрий Орлов, мой отчим, был неплохим человеком. Они с Павлом Тарлановым, моим настоящим отцом, были бизнес-партнерами. Когда умирал мой папочка, смертельно раненый в бандитской перестрелке, отчим был рядом с ним и поддерживал до самого конца.

После смерти не бросил и помогал нам с мамой устраивать похороны. Можно сказать, Орлов-старший собственноручно закопал моего отца.

Когда закончились похороны, мы с матерью были как потерянные дети, не знающие, как быть и что делать.

Мама вообще ничего не понимала, постоянно плакала и блеяла как коза: «Что-о-о мне делать с бизнесом? Что мне делать с деньгами? Что мне делать с квартирой? Что мне делать с домом на рублевке?»

Орлов-старший решал все вопросы. Улаживал конфликты. Отбивался от набросившихся на дело отца падальщиков, желающих распилить и растащить бизнес по кускам. Отчим дрался с ними, как бешеный, не жалея сил и собственных денег, и умудрился-таки сохранить в целости дело отца.

Переловил и выгнал прочь обнаглевших директоров-ворюг, пытающихся под шумок раздеть и обескровить компанию.

В конце концов в нашей семье Дмитрий Орлов взял все решения на себя.

Через полгода он полностью восстановил доход фирмы, а еще через год они с мамой поженились.

Для меня это было не меньшим ударом, чем смерть папы. Я долго не могла отойти от шока.

Орлов уговорил мать продать дом и квартиру в Москве, чтобы покрыть долги компании и переехать к нему. Я была против, не хотелось расставаться с домом, в котором родилась, но кто меня слушал?

Нельзя было пожаловаться на то, что отчим со мной плохо обращался, притеснял или не давал денег на тряпки. Просто мама смотрела только на него, и это немного бесило. Мне казалось, это предательство памяти моего отца. Ведь я была папиной дочкой.

Еще одна проблема в моей жизни – сводный старший брат. Стас Орлов обожал надо мной издеваться. Его любимый способ будить по утрам выглядел так: еще спящую меня поднимали за ногу над кроватью, закидывали на плечо и таскали по коттеджу. Разумеется, тогда, когда родители этого не видели.

Доказать, что он надо мной измывается, я не могла. При моей матери и отчиме сводный брат вел себя, как ангел. Вряд ли Орлов-старший знал, что его сыночек представлял из себя на самом деле.

Жаловаться было стыдно, да и братец нашел бы другой способ издеваться, намного хуже.

Поэтому, когда я получила очередные карманные деньги, немалую сумму, я спустила все на уроки самообороны. Мастер-самбист научил меня нескольким приемам, и я смогла дать отпор брату.

Стас ходил в качалку и занимался боксом, но не профессионально, и пару раз мне удалось его завалить. Я была миниатюрной, шустрой, а многочасовая беготня за модными тряпками, и изнуряющие фитнес-тренировки четыре дня в неделю укрепили мое тело. К тому же я была не робкого десятка, всегда умела постоять за себя.