Шрифт:
Холодный ветер трепал мокрые волосы и забирался под тонкий махровый халат. Я шла, покачиваясь из стороны в сторону, крепко обняв себя руками. Булыжники мостовой леденили голые ступни.
Я сама не поняла, как оказалась здесь. Секунду назад была в своей квартире, распаренная, блаженно выползала из ванной, в следующий миг меня окатила волна холода и яростный порыв ветра.
Я оказалась в чужом городе.
Странная архитектура, викторианские одежды прохожих, кареты, запряженные лошадьми,
Все это разом ударило в меня, дезориентируя в пространстве.
Люди на улице шарахались. Дамы поджимали губы и брезгливо подбирали юбки, лишь бы не коснуться. Хотя одежда на мне была чистая, не чета подолам их платьев и плащей, измаранных в конском навозе и уличной грязи.
Меня гнали отовсюду, я пыталась заходить в магазины и лавки, подходила к прохожим на улице просила помощи.
Никто не помог. Я чувствовала себя всеми отверженным, загнанным животным, испуганным и вздрагивающим от каждого шороха.
Темнело, от реки постепенно поднимался туман. Улицы пустели.
Я вымоталась так, что забилась в один из проулков и, устало привалившись к стене, сползла по ней. Многочасовое блуждание по городу вконец доконало меня.
Вишенкой на торте моего невезения оказался липкий снег, вмиг покрывший все вокруг белым покрывалом.
В темноте переулка загорелись два красных глаза и послышалось клокочущее гортанное рычание, я осознала, что мне конец.
Без всяких сомнений, ко мне принюхивается крупный хищный зверь. Неудивительно, что с наступлением темноты улицы резко опустели.
К утру снег станет мне погребальным саваном, если от меня к тому времени хоть что-нибудь останется.
– Чтоб ты мной отравился! – пожелала я неизвестному зверю в последней отчаянной попытке выжить. Рычание тут же стихло, словно хищник и вправду поперхнулся.
Из темноты вместо животного шагнула человеческая фигура.
– Эй, нищенка! – На меня смотрел мужчина. Он стоял посреди узкого проулка и казался нездешним видением.
Дорогой костюм цвета ночи, лакированные, начищенные до блеска туфли и гофрированная манишка у белоснежной рубашки. Распахнутый плащ, незнакомец совершенно не чувствовал холода, с шеи денди небрежно свисал белый шарфик.
Призрак оперы, одним словом. Стоит в вызывающей позе, руки в карманы, и глаза его смотрят пристально, с интересом.
– Я не нищенка, – хриплым от простуды голосом ответила я. Стоило мне шевельнуться, с меня свалился небольшой снежный сугроб.
– А что, у тебя в кармане найдется горсть золотых? – Этот издевательский вопрос поставил меня в тупик.
– Нет, но… Я просто замерзла, потерялась и немножко голодная.
– Я тоже немножко голоден. – Как-то особо хищно ухмыляясь, произнес мужчина.
Мы рассматривали друг друга, и по презрительно скривленным губам я видела, что незнакомцу не нравится то, что он видит. Я его понимала, сейчас я и вправду выглядела кошмарнее любой нищенки.
– То есть ты не против, чтобы тебя согрели. И накормили? – подытожил неизвестный.
– Апчхи! – согласилась я и невоспитанно хлюпнула носом. У меня давно уже зуб на зуб не попадал, меня трясло, как в лихорадке. – Я буду благодарна за любую помощь, тепло и корку хлеба!
– Ты уверена, что хочешь принять помощь именно от меня? Видишь ли, меня в городе считают исчадием ада.
Я перестала чувствовать свои ноги и пальцы на руках. Дрожь уже не спасала от холода.
– Сейчас я приму помощь хоть от самого дьявола! – стуча зубами и мелко трясясь, ответила я.
– Я не дьявол, я только учусь!
Мужчина загоготал на всю улицу, его радостный смех спугнул редких вечерних прохожих.
Странное дело, после наступления темноты все прохожие спешат и буквально разбегаются по домам. А этот даже и не думает уходить с улицы.
Мужчина вел себя так, словно был хозяином ночи.
Без страха он подошел ближе. Задумчиво рассмотрел мою одежду, поцокал языком, потрогав влажные волосы, превратившиеся в жесткие сосульки. Что-то в его взгляде пугало. Была какая-то трудно определимая за маской легкомыслия жадность и даже вожделение. Так смотрит хищник на еду. Внезапно доступную еду, после года полного голода и лишений.
Но у меня от холода уже полностью отмерзло всякое чувство самосохранения. А скоро примерзнет и чувство собственного достоинства и я на коленях буду умолять его спасти мою жизнь!
– Пойдем, сообразим, чем тебя и как согреть. Обещаю, будет жарко! Ну так как, договор? – Незнакомец протянул мне руку для рукопожатия.
Возможно, я была в каком-то пограничном состоянии между обмороком и реальностью, но мне казалось, что эта широкая ладонь с крепкими пальцами залог моего спасения и жизни.
Я, как голодная кошка за огрызком сосиски на веревочке, послушно потянулась за рукой.
Сделав неимоверное усилие, поднялась на ноги, отодрав примерзший к земле край халата.
Был ли у меня выбор? Какой? Замерзнуть на улице до смерти, чтобы утром прохожие шарахались уже от моего окоченевшего трупа? А душа отлетела в мир иной?
Я сделала два отважных шага, протягивая свою руку к предложенной незнакомцем ладони, а в следующий миг мои окоченевшие ноги подкосились и я полетела прямо в подставленные объятья.
Наши ладони сомкнулись и в тот же миг, мужчина с диким хохотом подхватил меня на руки и закружил. Единственное, что я услышала, так это ехидное над ухом: