Драконы подземелий
Шрифт:
— Ты сказал, «вероятно» прекратится, — обратился он к Рейстлину.
— Не я наложил заклятие, Танис. И не могу знать наверняка. — Он закашлялся и на некоторое время умолк. — Может, ты не понимаешь, что это для нас значит. Принцу Граллену известно, как найти врата Торбардина.
— Борода Великого Реоркса! — воскликнул Флинт, — А ведь маг прав!
— Я же говорил, что ключ к Торбардину нужно искать в Черепе.
— Я никогда не сомневался в тебе, — сказал Танис, почесывая бороду. — Но у нас есть проблема. Принц, чего доброго, убьет Флинта, прежде чем мы дойдем до Торбардина.
— Принц считает нас наемниками. Мы можем сказать ему, что Флинт наш пленник, — предложил Карамон.
— Ни за что! — возмутился Флинт.
— А что если он посланник, прибывший обсудить условия мира? — сказал Рейстлин.
Танис взглянул на Флинта, который не собирался так сразу соглашаться, и возразил, что никто, будучи в здравом уме, этому не поверит. Но, в конце концов, он нехотя кивнул:
— Скажите ему, что я тоже принц, принц нейдаров.
Танис, снова пряча улыбку, подошел, чтобы передать это принцу Граллену, который, очевидно, нашел такое объяснение приемлемым, убрал меч обратно в ножны и сдержанно поклонился Флинту.
— Ну, теперь, когда все улажено, скажите, у вас осталась какая-нибудь провизия? — спросил Карамон. — Наши припасы закончились.
— Как ты вообще можешь думать о еде, — брезгливо заметил Рейстлин, прикрывая рукавом нос и рот. — Вонь ужасающая. Мы должны, во всяком случае, отойти отсюда подальше.
Танис снова бросил взгляд на разрушенную деревню, жалкие скрюченные и тлеющие маленькие тела.
— Зачем дракониды это сделали? К чему им было марать руки, убивая овражных гномов?
— Разумеется, для того, чтобы заставить молчать, — нетерпеливо объяснил колдун. — Вероятно, они прознали что-то такое, чего знать им было вовсе не положено. Может, какой-то секрет драконидов. За него-то они и поплатились.
— Какой же это мог быть секрет? — озадаченно пробормотал Танис.
— Сомневаюсь, что мы это когда-либо выясним, — отозвался Рейстлин, пожимая плечами.
Они вышли из деревни, вновь вернувшись на дорогу, которая вела в горы, где находился Торбардин.
— Я прочел молитву над этими бедняжками овражными гномами, — печально сообщил Тассельхоф, семеня рядом с Танисом. — Этой молитве меня научил Элистан. Я приручил их души Паладайну.
— Поручил, — поправил Полуэльф. — Поручил их души.
— И поручил тоже, — согласился Тас, вздыхая.
— Хорошо, что ты об этом вспомнил, — похвалил его Танис. — Никому из нас больше не пришло это в голову.
— Вы заняты тем, что размышляете над большими проблемами, — скромно промолвил кендер. — А мне легче уследить за всякими мелочами.
— Так ведь я же велел тебе оставаться в лагере! — вдруг дошло до воина. — Как ты оказался здесь с Рейстлином, Стурмом и Карамоном? Ты же должен был присматривать за Тикой.
— Я поступил как ты велел! — воскликнул Тас. — Я тебе сейчас все объясню.
Он повел свой рассказ, слушая который Танис становился все мрачнее и мрачнее.
— Где же Тика? Почему она не с вами?
— Она вернулась в лагерь, чтобы предупредить Речного Ветра, — бодро сообщил Тассельхоф.
— Одна? — Полуэльф обернулся, чтобы посмотреть на Карамона, который тщетно старался спрятаться за спиной своего тщедушного брата.
— Она сбежала ночью, Танис, — попытался оправдаться Карамон. — Правда, Рейст? Мы не знали, что она ушла.
— Вы могли отправиться вслед за ней, — сурово проговорил Танис.
— Да, могли, — спокойно ответил Рейстлин. — И где бы ты был сейчас, Полуэльф? Бродил бы по горным склонам, тщетно разыскивая путь в Торбардин. Тике ничего не угрожало. Об этом туннеле было известно только нам.
— Надеюсь, — угрюмо произнес Танис.
Он ушел вперед, проглотив обидные слова, уже готовые сорваться с его губ, но совершенно бесполезные в данной ситуации. Он знал Рейстлина и Карамона много лет и понимал, что их связывают неразрывные узы. В этом было что-то противоестественное, но он не считал себя вправе судить. Танис надеялся, что любовь, вспыхнувшая между Тикой и Карамоном, придаст великану сил освободиться от мертвой хватки близнеца. Но, вероятно, этого не произошло.
Танис не мог знать, что именно случилось в Черепе, но по тому несчастному виду, с которым Карамон смотрел на своего брата, сделал вывод: Тика пыталась уговорить богатыря отправиться с ней, но Рейстлин сумел его удержать.
— Если с Тикой что-нибудь случится, я вытащу из Рейстлина всю правду, — пробормотал Танис.
Во всяком случае, у девушки хватило сообразительности предупредить Речного Ветра. Он надеялся, что она поспела в лагерь вовремя и что беженцы вняли ее словам и двинулись в путь. Он не мог вернуться туда сейчас, а ему очень хотелось. Полуэльф понял, теперь все зависит от успеха их миссии.
Флинт шел один, немного позади, не в силах отвести взгляд от Стурма и великолепного шлема, покрывавшего его голову, вернее, по словам Рейстлина, заменявшего ему голову. Гном не очень-то доверял колдовству, и уж тем паче тому, что было так или иначе связано с Рейстлином. Никто в мире не убедил бы старика, будто маг не ухитрился каким-то образом приложить руку и к этому превращению.
Флинт был принужден признать, что со Стурмом произошло нечто необычное. Рыцарь, правда, помнил несколько слов на языке гномов, которым сам Флинт его и обучил, но он точно не мог говорить на языке королевства Торбардин, слегка отличавшемся от наречия, которое было в ходу у родичей Огненного Горна.
После того как они разбили лагерь, Танис попросил принца описать дорогу в Торбардин. Принц Граллен охотно это сделал, он указал, по какой горной дороге нужно подниматься, какое расстояние придется преодолеть и где именно расположены тайные врата, только не сообщил, как их открыть.
Танис вопросительно посмотрел на Флинта. Гном признал, что все звучит вполне правдоподобно, затем проворчал, что завтра все выяснится, и выразил надежду, что Танис даст им хоть немного поспать.
Перед тем как заснуть, Флинт долго вглядывался в небо, пока не нашел красную звезду: огонь Реоркса, Кузнеца Мироздания.