Драконы севера
Шрифт:
— Грегори, я не позвал тебя на коронацию, и ты обиделся?! Я приношу извинения! Спускайся и будь моим гостем!
— Ты меня не услышал, Клермон! Коронации не будет! Отправляйся домой и забудь о Гринландии!
— Ты здесь совсем один, Грегори! Здесь нет твоих сторонников! Твоя магия над нами не властна! Я буду королем, и тебе меня не остановить!
Финней!
Из толпы баронов вышел вперед лонгширский бастард. Он пышно разодет, с золотой цепью на груди. В руке его короткое кавалерийское копье. Коротко размахнувшись, он мечет его в меня!
Мои
Удар в бок, и я падаю на ступени. Крики, визг и стон… Совсем рядом…
Поднимаюсь на ноги.
Адель, отшвырнув меня в сторону, приняла копье на себя. Пробив ее тело, магическое оружие вонзилось в камень колонны. Адель смотрит на меня, губы кривятся. Руки судорожно сжимают древко копья, торчащего чуть ниже груди.
Я протягиваю руки…
— Не под–хо–ди… Копье за–гово–рено… на тебя…
Я оборачиваюсь. Многоликая толпа гудит внизу. Сверкает сталь.
— Взять его! Убейте! Скорее!
Что мне дело до них! Адель пытается улыбнуться мне, но кровь струится изо рта и смывает последнюю улыбку навсегда…
Удар в спину едва не сбивает меня с ног. Звенит по ступеням брошенная секира. Кольчуга из чешуи моего прадеда меня опять защитила. Черная волна ненависти захлестывает мой разум…
Подбираю секиру и с нею встречаю толпу латников, прущую по узкой лесенке ко мне наверх. С остервенением я рублю древка алебард, руки, плечи, головы и выкрикиваю им в лица слова заклятия.
— Грэхард! — Я реву свое имя, раздирая глотку криком.
Нечеловеческий, дикий рев, доносящийся из собора, заставил капитана королевской гвардии Тайлора обернуться. Его люди стояли в оцеплении в день коронации — великая милость!
Этот рев капитан уже слышал однажды, когда оборотень–дракон взмыл со стены королевского замка в ночное небо.
Из дверей собора выбивается на паперть обезумевшая от страха толпа.
Топча друг друга, лучшие люди королевства стремятся покинуть собор. Груда придавленных растет, но люди все лезут по телам, чтобы выйти во чтобы то ни стало!
Латники конфландского принца, что стояли вдоль ступеней, бросаются к дверям. Но людской поток сбивает их с ног.
Над площадью крики, визг и стоны.
Подбегает лейтенант Дарел.
— Капитан, там что-то страшное!
— Дракон вернулся … — шепчет капитан помертвевшими губами.
Спустя полчаса на опустевшую площадь пришла тишина. Из боковых улочек на площадь выглядывают любопытные зеваки. Три роты алебардистов королевской гвардии, изрядно поредевшие в результате бегства не самых стойких солдат, приблизились густой цепью к ступеням собора.
Капитан Тайлор с обнаженным мечом стоял впереди. Его немного трясло от страха. Желваки играли на щеках.
Солдаты жались друг к другу, выставив вперед острия алебард.
На паперти стонали раненые и лежали неподвижно мертвые. Конфландские латники вошли в собор, но никто не вернулся. Драконьего рева более не слышно.
Рослый, светловолосый мужчина перебрался через кучу тел в дверях и вышел на паперть, щурясь на свет. Он опирался на коронационный меч, а в левой руке нес помятую корону Гринландии.
Солдаты затаили дыхание.
Золотые глаза глядят на них.
— Лейтенант Тайлор?
— Капитан — хрипло отзывается офицер.
— Капитан Тайлор, назначаю вас коннетаблем Гвинденхолла! Возьмите людей и закройте все ворота из города.
Глава 19
Сухие листья шуршат под моими сапогами. Осень, но еще тепло, сухо и солнечно, и все дожди впереди.
У костров за моей спиной смех и звуки лютни. Егеря жарят добытого сегодня оленя. Бывший рыцарь Бенет, а теперь новый граф Уорбек, рассказывает свою новую новеллу слушателям, умирающим от смеха.
Я помиловал его. Рыжая графиня еще дуется на меня, но приятные материнские заботы занимают большую часть ее времени. На охоту она не приехала — нянчится с сыном — маленьким графом Уорбек…
Габриель приглашает приехать на зиму в Лонгфорд, но я хочу в Холлилох, в горы. Зиму я встречу там.
Вся Гринландия принадлежит мне. Но нет мне радости.
Адель я приказал похоронить в крипте собора в Давингтоне. В день похорон ее короновали. Она легла в каменный саркофаг королевой.
Гвинденхолл я приказал переименовать в Адельбург. Может быть, новое имя примирит меня с этим городом?
На похоронах я спросил архиепископа Симона:
— Отец Симон, зачем мы живем? Наша жизнь как пыль по ветру — держишь горсть в кулаке — что-то есть, но разожми кулак — налетел ветер и ничего нет!
— Мальчик мой, мы живем, чтобы подготовиться к жизни вечной, но и еще надо прожить достойно и оставить добрую память о себе. Человеческая память не пыль по ветру!
Он меня не убедил.
Потеряв вождя, конфланская армия после недолгих переговоров погрузилась в Гарвесте на корабли и отбыла на родину. Спустя месяц я щедро расплатился с тевтонцами, и Фрусберг также отплыл на родину. У императора Иммануила появились деньги, и он решил продолжить борьбу с Конфланией за гегемонию на континенте. Часть сокровищ Бранхэрда отправилась к императору от моего имени. На континенте мне необходим союзник.
Мария Соммерсби исчезла без следа. Фостер ее розыскивает, но пока без результата. Моя свояченица ловкая особа…
Она последняя из рода Соммерсби. Но если она не солгала, последний барон — наш с нею сын. Вот только где его искать?
Возвратившись в лагерь своей армии, я услышал печальную новость. Мой оруженосец Ричард, брат Адель, сбежал из манора Хаттон вместе с дочерью сьера Хаттона, Агнесс. Они уплыли на лодке. Девчонка вскружила ему все-таки голову.
Неподалеку от Виллара на реке их заметил патруль тевтонцев. К берегу прибило лодку уже с мертвыми телами. Огонь аркебуз оказался удивительно меток.