Драконы средней полосы
Шрифт:
– Замечательно! И это всё, что просила передать мне Танори?
– Нет. Ещё не всё. Она просила передать, что, если ты оставишь Альорда его судьбе, мы постараемся убедить Мэльира не созывать Суд. И все останутся при своём.
– Но… Альорд…
– Пока ещё его судьба не определена. Пока всё может измениться само по себе, если не пытаться переломить судьбе хребет. – Голос Кару стал грустным. – Альорд – славный парень. Я всегда любила его… Как друга любила, конечно. И мне очень жаль, что всё это происходит с ним, а не с другим драконом.
– И поэтому
– Иногда наблюдать за тем, что происходит, и делать выводы, полезнее, чем кидаться в гущу событий, очертя голову. Мы пока не знаем даже имени Чёрной, не знаем, чего от неё ждать.
Раздался настойчивый стук, дверь приоткрылась и в ВИП-зал заглянул официант. На груди его красовался бейджик с именем Ахмет.
***
– Он знает? – спросила Кару, когда дверь закрылась.
– Нет, конечно. – Ната положила ногу на ногу и откинулась на спинку стула. – Да и зачем? Лишних колец у нас всё равно больше нет.
– Ты знаешь наше мнение на этот счёт. Они должны узнать. После проверки, естественно.
– Это ваши сектантские дела. Меня они не интересуют, пока не мешают нашей общине жить.
Кару подняла одну бровь:
– Не собираешься же ты…
– Именно! Собираюсь.
Дверь открылась, Ахмет поставил на стол чёрный чугунный чайник и пару крохотных пиал для чая и молча удалился. Кару напоследок окинула его оценивающим взглядом.
– Если бы ты хоть немного интересовалась нашими ничтожными сектантскими делами, моя Госпожа… Впрочем, я уже предлагала тебе однажды прийти к нам в гости. И моё приглашение до сих пор в силе.
– Кару, хватит паясничать! Выражайся яснее.
– Да куда яснее? То, что ты задумала, – страшная глупость. Ты решила скормить Чёрной этого бедолагу вместо Альорда, потому что решила, что иначе Чёрная оторвёт твоему любимому самцу голову.
Ната передёрнула плечами.
– Ты сама только что сказала, что любишь Альорда. Как друга. И теперь так говоришь о нём.
– Одно другому не мешает. Он – мой друг и твой… самец. Но мы отвлеклись.
– Да уж! Уж будь добра, переходи к делу. – Ната яростно сцепила пальцы.
– Как тебе будет угодно, Госпожа, – смиренно склонила голову Кару. – Если бы ты посетила нашу скромную обитель, ты бы знала, что… скажу мягко, принятие жертвы, не доставляет Чёрным никакого удовольствия. Ни одной.
– И почему меня это должно беспокоить?
– Не доставляет потому, что их первые жертвы должны… что-то значить для них. Они должны испытывать к этим… несчастным… даже не симпатию, что-то большее…
– Давай покороче.
– Короче: нельзя скормить Чёрной неизвестного дракона, Проявленного или Непроявленного, не важно. Она должна его знать, любить и ценить. Ну, разве что ты рассчитываешь, что, едва увидев друг друга, Чёрная и этот парень воспылают страстью.
– А если это будет не возлюбленный, а кто-то другой? Брат там, сват, какой-нибудь
– А вот об этом даже думать не смей.
***
Они сошли на станции вместе с толпой дачников, гружёных рассадой и саженцами. Название не говорило Жанне ничего – что-то банальное на ово или ое – и вылетело из головы, едва они спустились с насыпи по трясской железной лестнице. Ногу в чужих кроссовках скрутило и сжало со всех сторон, да ещё, едва Жанна ступила на землю, они забились песком и мелкими камешками.
– Леший, стой! – Она уселась на нижнюю ступеньку лестницы и принялась вытряхивать из обуви всё лишнее.
Леший достал из куртки пачку сигарет, прикурил, затянулся.
– Вот никогда не понимала людей, которые, стоит им только на минутку выбраться на природу, сразу кидаются курить! А воздухом свежим подышать? – Жанна яростно постучала кроссовками друг о друга.
– Пожалуйста, не начинай! Хуже Наты, – ответил Леший, но сигарету о перила затушил.
– Прости, прости, – Жанна стряхнула песок с носка и принялась обуваться. – А нам далеко идти?
– Сейчас через посёлок, потом по лесу срежем путь, потом через колхозное поле… Километра три-четыре, наверно.
– А покороче? Я не дойду.
– Это самый короткий. Быстрее только по воздуху. Но здесь всё равно нельзя, надо хотя бы до леса…
***
Идти было тяжело: оставшийся песок начал быстро натирать ноги, да ещё и стопы сводило при каждом шаге. Жанна плелась за Лешим и, чтобы отвлечься, глазела по сторонам.
Вот зазвенела цепь – собака с лаем кинулась к воротам. Пожилая женщина в коричневом жилете, перешитом из старого пальто, разогнулась, вытерла со лба пот тыльной стороной руки. Кот прошмыгнул в палисадник мимо лиловых крокусов и золотой примулы. Дачный посёлок жил обычной весенней жизнью.
В воздухе пахло дымком от костра, влажной землёй, шашлыками и краской. На деревьях разворачивались первые листочки. Где-то громко играло радио, где-то стучали молотки и скрипели пилы и тарахтели мотоблоки.
Если бы у неё так не болели ноги, Жанна готова была бы признать, что ей тут нравится.
– Эй, подожди! Я так быстро не могу! – окликнула она Лешего.
– Ой, пардоньте!
– Нам до леса ещё далеко?
– Ну порядочно… Совсем не можешь идти?
– Могу. Но не так быстро.
– Смотри, прямо тут оборачиваться нельзя, – размышлял в слух Леший. – Нам в любом случае надо туда, где никого нет. На руках… – он критически осмотрел Жанну, – на руках я тебя туда не донесу, извини. Босиком ты точно не дойдёшь. Давай так… Цепляйся сейчас за меня, доберёмся до первого подходящего места и оттуда уже полетим. Попробуем?
Жанна кивнула и взяла его под локоть.
Они шли медленно, раздражающе медленно. Ноги ныли, натёртые места горели огнём. И всё-таки – Жанна не могла понять, что на неё так влияет, может, весенний воздух, – ей было приятно сейчас прижиматься к тёплому боку Лешего. Она вдруг перестала бояться, что он её заведёт куда-то не туда и сделает что-то плохое.