Драконы войны
Шрифт:
Практически у них не было выбора. Ходвинт был дурак и Предатель, и с ним во главе не оставалось никаких шансов задержать неприятеля на перевале Высокий. Но нарушить дисциплину в легионе и осудить командующего означало бунт. А высшее командование всегда относилось к бунтам очень плохо. Возможно, повешения капитан и избежал бы, но с его карьерой было бы раз и навсегда покончено.
Кесептон мысленно пожал плечами, как бы отгоняя эту мысль, и стал смотреть вниз, на беженцев, которые подходили к большим воротам Роланда. Его утешала мысль, что Лагдален и ребенок были в Марнери. В безопасности. Даже если
Вновь вернулся лейтенант Дьюкс. Холлейн не был уверен, что иметь с ним дело как с офицером будет легче, чем как с сержантом, но все равно радовался за старого знакомого, что тот прошел наконец все испытания и получил повышение. Он понапрасну растрачивал себя, оставаясь в сержантском звании. Позади Дьюкса шли сержанты маленького гарнизона.
— Сержанты Хак, Дулу и Эпворт, сэр. Холлейн отдал честь:
— Доброе утро, господа. Вы понимаете, что, скорее всего, нас всех ожидает военно-полевой суд в том случае, если мы выживем в предстоящем сражении. Вы знаете также, что мы обязаны совершить этот проступок, поскольку обязаны удержать перевал.
Все согласились. Люди были на его стороне.
Холлейн тотчас же отправился в штаб командующего Ходвинта, в башню у ворот.
Командующий Ходвинт с удивлением посмотрел на вошедшего из-за большого блюда с сосисками и пшеничными пирожками, которые он запивал щедрой порцией эля.
— Какого дьявола, капитан? С каких пор вы врываетесь сюда, не получив разрешения?
Кесептон отдал честь, но избегал смотреть на Ходвинта:
— Прошу прощения, сэр, но я вынужден информировать вас, что начиная с этого момента вы больше не командуете фортом.
Ходвинт буквально задохнулся и выплюнул остатки сосиски через стол.
— Более того, — продолжал Холлейн безжалостным тоном, — вы будете посажены под арест в своей квартире. Я, пользуясь поддержкой солдат и младших офицеров, принял командование, и таким образом мы попытаемся осуществить защиту форта.
Ходвинт вскочил на ноги:
— Бунт? Я еще увижу, как тебя повесят, ты, наглый щенок!
— Вас освободят, когда осада закончится, и вы будете вольны делать то, что захотите. Нас всех ожидает военно-полевой суд. Однако, поскольку вы решили оставить форт, у меня нет выбора. Я тотчас же пошлю в Кадейн за новыми распоряжениями.
— Генерал Пикил вздернет вас немедленно!
— Сэр, я в этом сомневаюсь. Генерал Пикил поймет, почему я должен был это сделать. Мы обязаны удержать перевал. Мы не можем отступить.
Ходвинт уставился на него:
— Вы сумасшедший. Мы должны сегодня же выбраться отсюда. Они приближаются, они скоро будут здесь.
— Сэр, пожалуйста, отправляйтесь на свою квартиру. Это облегчит положение и для вас, и для нас.
Ходвинт завопил и стал плеваться, когда сержанты были вынуждены вытащить его из-за стола и силой доставить на квартиру.
Кесептон и Дьюкс обошли все укрепления и отдали необходимые распоряжения. У них еще оставалось некоторое время. Они хотели распорядиться им с
Глава 35
Река Бур оправдала свою репутацию бурной. Погода переломилась, едва они покинули Греттонс. Во второй половине дня начался плотный дождь. Яростный ветер резал поверхность воды и обрушивался на шаланды драконов, угрожая их перевернуть. Идс приказал остановиться, и они повернули к берегу.
По дороге суденышко Распа и Джака затонуло, сбросив пассажиров в стремнину. Расп, медношкурый толстопузый дракон, плавал хорошо, но Джака наверняка унесло бы потоком, если бы Мануэль и Пурпурно-Зеленый не оказались рядом. Мануэль нырнул и вытащил полузахлебнувшегося молодого парня, пока Пурпурно-Зеленый твердо удерживал свою плоскодонку ударами громадных весел.
На берегу одни солдаты собирали сушняк и разводили огонь в полевых кухнях, пока другие сооружали палатки. В конце концов мокрая и усталая солдатская орава съела полуготовое мясо и отправилась спать.
Дождь шел большую часть ночи и затих только к рассвету. Речка превратилась в громадный поток грязно-коричневой воды, и стало ясно, что у них не хватит сил плыть по ней.
Они провели день, пытаясь высушить намокшие пожитки. Чтобы поддержать всех в рабочем состоянии, Идс приказал готовить уголь для кухонь. В окрестный лес были направлены команды для заготовки сушняка, который сносили к берегу, раскладывали и переворачивали на солнце, чтобы подсушить после дождя. Дракониры сложили на берегу три громадных поленницы. Затем разожгли костры, обложили их кучами еще влажной древесины и оставили, чтобы дерево, медленно сгорая, превратилось в уголь. Огонь пришлось поддерживать всю ночь, и это было тяжелой работой для дракониров и солдат, которые работали посменно, а затем мылись в реке.
В это время кузнец и лучшие плотники строили новую шаланду для Распа и Джака — валили деревья в лесу, смолили хорошим дегтем и сколачивали железными гвоздями в надежде, что их сооружение продержится до конца плавания.
К следующему утру вода в реке значительно спала. Команда драконов подплыла к месту, где затонула лодка, и обыскала дно. Наконец в четверти мили вниз по течению они нашли большой меч Распа Досерас. Расп все это время мучился неизвестностью и очень обрадовался, заполучив меч обратно в руки.
Они вновь пустились в путь уже ближе к вечеру и продолжали его до деревушки Широкополье, лежавшей ниже слияния Бура и Каленса. Население Широкополья, поверив слухам о вражеских колоннах, которые уже вступили в долину Бура, собиралось бежать на север, к Высокому озеру.
Идс был поставлен в трудное положение. По его расчетам, враги не могли еще миновать форт Редор. Пожалуй, они даже не достигли к этому времени устья Бура.
Легион провел тревожную ночь, а утром перевалил пятимильныи речной порог, известный под названием Рычание Льва. В этот день опять начался дождь, что превратило переход, который был трудным и при хороших условиях, в настоящий кошмар. На пути попадались лужи подсохшей грязи, которая становилась жидким месивом после того, как по ней проходили первые же люди и драконы, тащившие за собой лодки. Замыкающим колонну приходилось идти уже по колено в грязи.