Драконья алчность
Шрифт:
Фун Ку-цзы приблизился к хозяйке дома, остановился, отвесил нижайший церемонный поклон и торжественно произнес:
— Я рад приветствовать госпожу Имань Фу — образец женской красоты и государственного ума, и надеюсь, что она не оставит своими милостями ничтожнейшего из ее почитателей!…
Мне, естественно, пришлось повторить поклон моего учителя, но говорить я, конечно, ничего не стал, хотя мне показалось, что хозяйка ждала от меня каких-то слов.
За приветствием Фун Ку-цзы последовала довольно продолжительная пауза, словно хозяйка дома обдумывала сказанное стариком, а затем она с самой милой непосредственностью
— Милый, милый Ку, как я рада, что именно сейчас твоя дорога привела тебя в наш дом… Ты себе представить не можешь, мой дорогой Ку, как мне нужен совет именно такого знающего, мудрого, осторожного, дальновидного человека, каким, без сомнения, являешься ты. Еще вчера я была в полной растерянности, а сегодня, узнав, что в нашу дверь стучится мудрый Ку, я обрела надежду и уверенность!…
Тут она живо обернулась в сторону девчушки и долгим, строгим взглядом уперлась в белую маску, заменявшую той лицо. А я, слегка ошарашенный столь многословной радостью хозяйки и ее своеобразным обращением к Фун Ку-цзы, вдруг подумал: «Три раза „ку“ — зеленые штаны!» — и перед моим мысленным взором предстала сцена из лучшего творения Георгия Данелии.
Имань Фу между тем снова обратила свой взор к нам и предложила:
— Пройдем к столу, накрытому в вашу честь, и продолжим наш разговор за трапезой…
Она повернулась направо, Фун Ку-цзы мгновенно оказался рядом с хозяйкой, и они неторопливо направились в глубь зала к небольшому столику, около которого стояли два полукресла с высокими прямыми спинками и два небольших пуфика, обтянутых цветной рогожкой.
Я последовал за своим учителем, а девушка за хозяйкой дома, таким образом мы оказались рядом, но ни словом не перекинулись, поскольку девчушка явно не была расположена к светской беседе. Более того, мне показалось, что она чем-то чрезвычайно расстроена и буквально готова расплакаться.
А госпожа Имань Фу продолжала говорить:
— Ты, мой милый Ку, конечно, расскажешь, откуда идешь, куда направляешь свой путь и что нового ты увидел в Поднебесной со времени своего последнего пребывания при нашем дворе… Твои интересные рассказы всегда так оживляют нашу размеренную, унылую жизнь, вливают в нее столько… радостного познания. Я надеюсь, что ты пробудешь у нас достаточно долго, что тебя не торопит какое-либо обязательство…
Тут она бросила быстрый взгляд через плечо и мгновенно сменила тему разговора:
— А этот молодой человек и есть тот самый твой ученик… У него такое странное… э-э-э… необычное, я бы сказала, обличье… Даже не верится, что ты, дорогой Ку, принял его ученичество. Откуда он взялся?… Он действительно очень умен?… Мой племянник утверждает, что он имеет очень своеобразный взгляд на вещи и… что он многословен, однако я не почувствовала пока его многословия…
Она остановилась около одного из кресел, подождала, когда Фун Ку-цзы отодвинул его от стола, и уселась на свое место. Затем старик занял кресло, стоявшее напротив, после чего Имань Фу махнула пухлой ручкой в нашу сторону:
— Вы тоже садитесь… Не маячьте перед глазами.
Девчушка быстро опустилась на ближайший пуфик, и мне ничего не оставалось, как только занять последнее сидячее место.
Столик был небольшим, но плотно заставленным всевозможными закусками, большинство из которых были мне незнакомы. В центре стола расположилось большое блюдо, наполненное чем-то похожим на… рис желтовато-серого цвета. Рис этот был присыпан мелко нарубленной зеленью, а само блюдо окружали небольшие глубокие судочки, содержавшие разного вида соусы. Далее следовали мелкие тарелки, наполненные то ли мясом, то ли рыбой, приготовленной также в различных соусах, хотя, может быть, все эти кушанья были растительного происхождения. Прямо передо мной, на небольшой цветастой салфеточке, стояла малюсенькая тарелочка, а по обе стороны от нее лежали две небольшие деревянные лопаточки, причем края одной из этих лопаточек были скруглены и имели острую кромку — по-видимому, это были столовые приборы.
Я сразу же решил, что во время ужина буду стараться самым тщательным образом подражать своему наставнику, который не удосужился ознакомить меня с действующими в Поднебесной порядками поведения за столом.
В этот момент рядом с креслом хозяйки появилась третья женщина, та самая, которая приветствовала нас на пороге зала. Наклонившись к Имань Фу, она внимательно выслушала то, что госпожа прошептала ей на ухо, после чего взяла ее тарелочку, наложила в нее немного «риса» и, полив его зеленоватым соусом, поставила тарелку перед хозяйкой. Затем она налила из посудины, похожей на заварочный чайник, в небольшую чашечку розоватой жидкости и также поставила чашку рядом с хозяйской тарелочкой.
Фун Ку-цзы, нимало не смущаясь, также вовсю орудовал лопаточкой, накладывая себе кушаний и приправляя их соусами. Его чашечка уже была наполнена каким-то густым зеленоватым напитком.
А вот девушка сидела совершенно неподвижно, по-прежнему опустив глаза, и, казалось, совершенно не замечала изобилия, выставленного на столе.
Что касается меня, то я вдруг почувствовал зверский голод, и мне в голову сразу же пришла довольно нахальная мысль:
«Я ж всего-навсего ученик, и к тому же — варвар! Значит, даже если что-нибудь сделаю не так, то имею полное право на снисхождение!» Ободренный этим соображением, я вооружился своей лопаткой и совсем уж собрался покопаться в блюде с «рисом», как вдруг из-за моего плеча раздался еле слышный, но такой знакомый голосок:
— Эй, учитель, не лезь своей черпалкой в общее блюдо… Посмотри внимательно, там специальная накладывалка имеется…
Я «посмотрел внимательно» и действительно обнаружил торчащую из-за горки риса деревянную ручку этой самой накладывалки. Наполнив свою тарелочку, я принялся изучать стоящие рядом с блюдом судки с соусами и совсем уж собрался попробовать нечто, весьма напоминающее жидкий кетчуп, как опять услышал голосок Поганца Сю:
— Не, учитель, возьми лучше крапивной приправы… вон той, зелененькой, она для сорги лучше всего подходит…
Я с сомнением взял судок, наполненный до краев зеленой кашицей, и осторожно понюхал. В нос мне ударил ядреный запах чеснока, смешанный с каким-то странным, отдаленно знакомым, но неопределимым ароматом.
— Твой ученик, дорогой Ку, оказывается, гурман!… — немедленно последовал возглас хозяйки дома. — Он отдает предпочтение крапиве тан!…
Старик с неким удивленным интересом взглянул в мою сторону, но что меня больше всего поразило: девушка, неподвижно сидевшая напротив, тоже подняла свое выбеленное лицо и посмотрела на меня. За этим повышенным интересом я почувствовал подвох, мне даже показалось, что я слышу тихое хихиканье Поганца Сю!…