Драконья Десница: Подземная канцелярия

Римъ Эдельштейн

– Если ты дёрнешься, я тебя прикончу прямо на месте, – сообщил незнакомец. Голос его был слишком мужественен и твёрд, это явно не подземная полудевка.

– Кто ты такой? – спокойно спросил вампир, готовясь броситься прочь.

– Если ты побежишь, пощады от меня не жди, – напомнил голос. – Тебя не должно беспокоить, кто я такой… Просто отвечай на мои вопросы, понял?

– Ладно, – после небольшой паузы согласился Викториан, в голове прокручивая всевозможные варианты побега.

– Ты – вампир, – предположил голос.

– С чего ты взял? –

поинтересовался вампир, хотя понимал, что это глупый вопрос, ведь люди за кабанами не бегают по лесу с голыми руками, да ещё ночью.

– Люди за кабанами по ночам не бегают, – ответил незнакомец. – Ты, конечно, знаешь про пожар в городе вампиров…

Викториан не знал, что ответить, поэтому решил тактично промолчать. Но незнакомцу

ответ и не требовался, поэтому он продолжил:

– …поэтому мне ответь мне, где сейчас воины, устроившие пожар в городе?

– Ты от Кербероса? – неожиданно спросил Викториан.

– Да хоть от мамки его, тебе-то какое дело? – раздражённо ответил незнакомец. – Я сейчас спущусь сам, а потом шкуру с тебя спущу, если ты мне не ответишь.

Неожиданно Викториану разонравился тон этой беседы. Какое право он имеет с ним так разговаривать? Он вообще-то сын Амадея, грозы всех вампиров за этими землями.

– Хорошо, но я не знаю, о чём ты говоришь, – стал отрицать всё Викториан, как заправский посетитель комнаты дознавателя.

– Ты видел, куда они ушли? Ты же как-то уцелел, – повторил странник.

– Может, видел. А может, и нет, – умиротворённо ответил вампир. – А может, пошёл ты?

Незнакомец ничего не сказал, просто плюхнулся с дерева вниз, взметнув листья и пыль.

– Я тебя предупреждал? – спросил он.

– Да, – согласился Викториан, рассматривая статного мужчину в пальто со светящимися пуговицами и золотой маске. – Ты что, на маскарадный бал опаздываешь?

– Ну, что ж, – кивнул незнакомец. – Если ты не хочешь по-хорошему, то пусть будет по-плохому… – он поднял руку и стал медленно сжимать кулак. – Легко ли тебе дышится этой чудной ночью?

– Легко, – удивлённо ответил Викториан, с интересом наблюдая за манипуляциями беловласого человека.

– И тебе разве не хочется вздохнуть полной грудью? – сквозь зубы цедил незнакомец, изо всех сил сжимая руку.

– Нет, – снова ответил Викториан и ещё больше изумился. – Ой, ты – воин Зодиака, что ли? А что сделать пытаешься?

От такой наглости Брат Гемини сам чуть не задохнулся, только сейчас осознав, что вампирам не нужен такой драгоценный кислород.

– Хорошо, может, так тебе будет приятнее? – спросил он и махнул рукой в сторону вампира. Порыв ветра с жутким завыванием, закружив землю и листья, вырывая небольшие деревца, отбросил Викториана прочь, шмякнув его тело о крепкий дуб.

– Да, – сдавленно ответил вампир, поднимаясь. – Может, тебе нравится бегать?

Он молниеносно сорвался с места и растворился в ночи, что ничуть не смутило Брата Гемини, который тут же вспорхнул орлом и поднялся над лесом, выискивая цель

для удара. Его взгляд сразу стал многократно зорче, включилась абсолютная ночная видимость, и он стал замечать малейшее отклонение веточки на дереве, самое небольшое, даже полёт комара. Естественно, бегущее тело Викториана по сравнению с ними выглядело бревном в глазу. Орёл стал пикировать, крыльями сохраняя баланс своего смертоносного тела. Теперь он был охотником, а Викториан стал дичью.

По здешним узким тропинкам, конечно же, не разгонишься, поэтому Викториан свернул в самую глубокую чащу, чтобы затеряться среди кустарников и деревьев, что росли вплотную. И тут же ему в спину пришёлся тяжеленный удар, впечатавший вампира в землю прямо лицом вниз. Челюсти с хрустом сложились подобно картонным, клыки вылетели океанскими брызгами. Вампир издал протяжный стон.

– Неплохой удар, верно? – спросил Брат Гемини, спрыгнув рядом с ним уже в облике человека. – Может, теперь ты мне расскажешь? Или ты так любишь боль?

Викториан медленно приподнялся на локтях, поднял вымазанное грязью и кровью лицо на охотника и впился в него своим яростным взглядом, однако, сделал это молча. Немудрено, где это видано, чтобы со сломанными челюстями разговаривали?

– Конечно, – согласился орёл. – Почему не сказать сразу? Почему надо всё усложнять?

Аристократ наклонился к вампиру и, бережно взяв его за плечи, начал поднимать.

***

Он сидел за большим красным столом и, ловко орудуя чёрным пером, что-то писал. По

одну сторону от него были аккуратно сложены какие-то заполненные листы, выдавая в нём педанта. С другой стороны стояла золотая чернильница, в которое окуналось его восхитительное перо. Рядом с ней – песочные часы.

Стояла практически полная тишина, лишь сзади него потрескивал камин, да поскрипывало перо, выводя аккуратные буквы. Почерк у него был великолепный, под стать его внешнему виду.

Первые слова, которые приходили в голову, глядя на него: педант, интеллигент, джентльмен с голубой кровью и белой костью. Глаза его были действительно ярко-голубые, но какие-то холодные, как будто два осколка льда. Чёрная густая шевелюра лишь подчёркивала его благородную бледность и острые черты лица. Камзол вишнёвого цвета в свете камина выглядел каким-то зловещим и тёмно-красным. Он внимательно вглядывался в свои письмена, будучи совершенно сконцентрированным на работе.

Он явно не был простым писарем, ведь у него был свой просторнейший кабинет, чьи стены были украшены множеством картин. Правда, на картинах было написано непонятно что: какие-то линии, круги, звёзды… Но изображено всё было весьма интересно. Одна картина выглядела как квадрат с множеством квадратов внутри, и если туда смотреть долго, то могло показаться, что вот сейчас закружится голова, и ты провалишься куда-то в небытие…

В дверь постучали – громко и нервно, отчего этот человек закатил глаза, вздохнул, сказал что-то на непонятном языке, а потом сказал: