Драконья мята
Шрифт:
– Сколько осталось времени? – отрывисто спросил Глен.
Слуга сглотнул.
– Три минуты, лорд, – он попятился назад, к двери, чтобы не попасть под горячую руку. Не зря же в прошлом, гонцов, принесших дурные вести, казнили.
Но Глен не обратил на него внимания. Он прекрасно понимал, что, за три минуты не доберется до святилища Огня, где проходило Посвящение.
«Не хотелось бы преждевременно раскрывать все карты… Но иначе мне просто не успеть».
Посланец лорда Демера, повинуясь знаку
Комната пустовала.
***
Святилище построили в незапамятные времена, задолго до того момента, как возникла столица и дворец консорта. Здание с высокой треугольной крышей, сложенное из больших, плохо подогнанных друг к другу камней. В стенах не заметно ни единого окна, только узкие щели, почти не пропускавшие света.
Здесь всегда, даже в летний день, царил полумрак и холод. Сай переступил с ноги на ногу, пытаясь сдержать дрожь. Несмотря на тяжелый плащ, пропитанный особой огнеупорной смесью, и теплую одежду, прикрывавшую почти все тело, он замерз.
И зачем отец вытащил его в такую рань, перенеся время Посвящения? Неужели все еще надеется переиграть жрецов? Или, тоже поверил в некую избранность своего племянника?
Встретившись взглядом с консортом, на лице которого без труда читалась мрачная решимость, Сай вспомнил свой последний разговор с ним:
– Сын, ничему не удивляйся, и приготовься принять Посвящение в любое время, когда я скажу. Жрец назначил день ритуала только с тем условием, что Глен будет участвовать. Но я – все еще правитель Тэнгурина! Никто не помешает тебе получить знак Огня!
Подумав о яростном пламени, Сай машинально потер правую руку, обнаженную до локтя. Личный целитель отца покрыл её тонким слоем особой, незаметной и лишенной запаха, смесью. Это должно уберечь Сая от ожогов, но, все равно, мысль о том, что огонь опалит его тело, радости не добавляла:«Как же не повезло… Отец рассказывал, что, когда он проходил Посвящение, жрецы развели совсем маленький костер. Он провел над ним рукой, и все. Зато сегодня наверняка разведут огромное пламя, в честь такого небывалого события – двух участников Посвящения».
Сай не испытывал злости по отношению к двоюродному брату, скорее, сожаление и грусть, из-за того, что парень, начитавшись старых легенд, решил вмешаться в то, что его совсем не касалось. Даже если он не опоздает, шансов пройти ритуал, у него нет. Никто из целителей не позаботился о том, чтобы защитить тело Глена от огня.
– Кажется, пора начинать, – в тишине святилища голос консорта прозвучал на редкость громко. Сай бросил быстрый взгляд в его сторону. На лице отца отчетливо читалось удовлетворение, словно все уже закончилось, и его сын получил право стать наследником.
«Боюсь, ты торопишься, отец», – подумал Сай. Какое-то нехорошее предчувствие сдавило его грудь. И, словно в ответ, на эту мысль,
– Прошу прощения, я немного задержался.
– Ты! – взревел консорт, при виде запыхавшегося Глена. Немногочисленные лорды, удостоенные чести увидеть Посвящение, отступили назад, пытаясь слиться со стеной. Никому не хотелось привлечь внимание правителя.
Напротив, старый жрец, опираясь на палку, медленно выступил вперед. В его голубых, по-прежнему ясных, глазах, устремленных на Ирмия, мелькнула насмешка:
– Теперь действительно можно начинать.
Консорт справился со вспышкой гнева. Ничего не поделаешь, придется наблюдать за этим фарсом. С тем, кто осмелился поступить против его воли, предупредив Глена, он еще успеет разобраться.
Глен встал рядом с двоюродным братом. Их взгляды встретились. Сай смотрел с сожалением, темные глаза Глена излучали уверенность и силу.
– Ты зря пришел сюда, Глен, – тихо обронил сын консорта, рассматривая рубашку с короткими рукавами, в которую был облачен Глен.
– Не узнаешь, пока не попробуешь, верно? – улыбнулся тот.
Жрец ударил палкой о каменный пол, призывая к тишине.
– Подойдите ко мне, молодые люди, – обратился он к ним.
Старик долго вглядывался в лицо каждого из соперников, словно пытаясь прочесть их будущее. Потом открыл книгу и принялся монотонно читать на древнем языке, которым владели только жрецы.
Сай почувствовал, как боль сжала виски. «Скорее бы все это заканчивалось», – подумал он, даже не обрадовавшись, когда жрецы стали разжигать священное пламя.
В небольшое углубление, сделанное в полу, бросили несколько камней, вспыхнувших красноватым цветом. Затем туда же полетели тонкие ветки дерева, которое росло в саду консорта. По преданию, это дерево пережило Большую войну, случившуюся несколько поколений назад. Затем старый жрец негромко пропел какую-то длинную фразу, и по сложенным веткам побежали языки пламени.
Удивительное дело! Быстро уничтожив дерево, костер не погас. Напротив, с каждой секундой он разгорался все сильнее, все ярче. Дыма практически не было, и цвет пламени постоянно менялся – от золотистого с алыми вспышками – до голубоватого.
Жрецы медленно отошли назад. Сай, которому жар уже опалил лицо, несмотря на накинутый на голову капюшон, хотел последовать их примеру, как вдруг заметил, что его соперник не двигается. Глен, не отрываясь, смотрел в огонь. Казалось, он даже не замечает, разлетающихся во все стороны искр и все усиливающегося огня.
«Он, что, улыбается? – потрясенно думал Сай. – Ему не страшно? Неужели он – сумасшедший?!»
Самому Саю давно уже не по себе. Даже пламя свечи способно причинить боль, что уж говорить о яростном пламени, готовом за доли мгновения превратить любого в горстку пепла: «Подлые жрецы! Вы обманули, и отца, и меня! От этого огня невозможно защититься! Или они хотят, чтобы наследник остался без руки?»