Драма по телефону
Шрифт:
– Очень вам благодарна, мистер Картер, – начала она, – что вы согласились зайти ко мне. Я знаю, как покойный муж высоко ценил ваше искусство и счастлива, что именно вы займетесь расследованием этого загадочного происшествия.
Картер смутился. Что это значит? Он думал, что все убеждены в том, будто банкир погиб вследствие неудачного падения на нож, и вдруг...
Миссис Логан, казалось, читала мысли сыщика, потому что она слабо улыбнулась и твердо проговорила:
– Не вздумайте утешать меня, мистер Картер, потому что в несчастный случай вы и сами не верите! Прежде всего, мой муж никогда не чинил карандашей ножом, так как терпеть этого не мог и пользовался всегда машинкой. Наконец, он вообще крайне редко употреблял в дело карандаши, предпочитая автоматическое перо. Для меня вполне ясно, что над мужем совершено злодеяние, может быть, давно уже задуманное.
– Значит, вы не верите в несчастный случай? – осведомился Ник.
– Нет, нет и тысячу раз нет! – энергично покачала головой вдова. – Я убеждена в том, что здесь совершено убийство.
– У вас есть серьезные основания утверждать это?
– Основания еще не доказательство, – печально произнесла миссис Логан. – Видите ли, мистер Картер, когда проживешь с человеком душа в душу столько лет, то невольно сроднишься с ним, делаешься как бы его вторым "я". И вот у меня все время было предчувствие, что он умрет не своей смертью. Теперь он умер и я говорю – его убили! Я знаю это!
– Но, скажите, кому нужна была смерть вашего супруга? На кого вы можете хотя бы подумать, миссис Логан?
– Этого я вам сказать не могу, – развела руками Логан. – Если бы был жив Дан, я бы смело указала на него, но он 4 недели уже, как лежит в могиле и, конечно, не может быть убийцей.
– У Дана было много сторонников, – заметил Ник Картер, осторожно выбирая выражения и внимательно наблюдая за вдовой своего друга, чтобы уловить впечатление, произведенное его словами.
Миссис Логан помолчала немного, вопросительно взглянула на сыщика и, наконец, ответила:
– Эта мысль приходила в голову и мне, но я полагала, что подобное предположение слишком нелепо!
– В деле расследования преступления не может быть нелепостей, – многозначительно ответил сыщик.
– Стало быть, вы согласны со мной и полагаете тоже, что мой муж был убит? – спросила вдова.
– Именно! – решительно заявил Ник Картер. – Я, собственно говоря, не хотел высказывать вам моего подозрения, а полагал сначала уличить преступников. Но так как у вас имеется то же подозрение, что и у меня, то нет оснований скрывать от вас истину. Вы сумеете вынести этот страшный удар и, пожалуй, даже будете иметь возможность дать мне ценные указания!
– Значит, я не ошиблась! Как я довольна, что попросила вас пожаловать ко мне! Не скрывайте же от меня ничего, даже самого ужасного! Ведь я-то имею право знать все, что касается моего покойного мужа, который был для меня дороже всего на свете!
Ник Картер не замедлил посвятить несчастную вдову во все подробности дела и рассказал ей все, что произошло в минувшую ночь. Он передал ей почти дословно все, что ему сказал ее покойный муж по телефону, когда уже находился в агонии. Он ничего не скрыл и расскажет все подробности. При этом он изумлялся поразительному спокойствию, с которым несчастная женщина выслушала его повествование, порою даже задавая ему вопросы по существу дела, во избежание недоразумений.
– Еще раз благодарю вас за то, что вы открыли мне всю правду, – сердечно проговорила она, когда сыщик закончил, и опять пожала ему руку, – я вполне уверена, что вы поступили именно так, как надо!
– Позвольте задать вам еще один вопрос, – снова заговорил Ник Картер. – Не можете ли вы дать мне какие-нибудь указания, которые могли бы навести меня на след преступников?
– Нет, ничего не могу вам сказать, – ответила она.
– Эта весьма прискорбно, – разочарованно заметил Ник Картер. – Откровенно говоря, я надеялся на то, что ваш муж когда-нибудь, во время случайной беседы, обратил ваше внимание на какие-нибудь обстоятельства или лица, считавшиеся им опасными.
– Нет! Он был слишком тактичен для этого, зная что подобные поиски взволновали и озаботили бы меня. Ведь он всегда был так нежен и добр со мной и всегда: старался оградить меня от всякой, хотя бы даже незначительной, неприятности! Он часто говорил, что я должна всегда быть спокойна, так как вблизи меня он сам чувствовал себя спокойно. Я не знаю, как о нем судили в обществе и в деловом мире, но по отношению ко мне он всегда был одинаково добр. Мы вместе с ним были всегда молоды и, хотя старость заставила нас поседеть и начертала на наших лицах глубокие морщины, мы все же жили друг с другом, как бы не замечая старости! А теперь все это кончилось, благодаря гнусному негодяю, почему-то вздумавшему убить моего мужа!
Она теперь уж не могла сдержать рыданий и в отчаянии всплеснув руками, простонала:
– Чем я провинилась, что у меня отняли моего дорогого мужа, единственное мое счастье? Неужели же справедлив тот Бог, который мог допустить гнусное убийство моего мужа, человека, сделавшего столько добра, осушившего столько слез, утешившего столько несчастных?
– Над нами властвует неисповедимая воля Всевышнего, – пытался Ник Картер утешить вдову, – и мы должны преклониться перед волей Того, Кто ведет нас из мрака к свету!
Едва только он успел сказать это, несчастная женщина пронзительно вскрикнула, схватила друга ее покойного мужа за руку и проговорила:
– Нет! Тысяча раз нет! Тот Бог, которого отныне буду признавать я, не знает всепрощающей любви, а одну лишь месть! Я согласна отдать все мое состояние и сделаться нищей, если это даст мне только возможность предать убийц в руки правосудия. Говорят, что от вас, мистер Картер, не может скрыться ни один преступник! Я умоляю вас, отомстите за моего мужа, который был вашим другом! Не жалейте денег, возьмите все, что у меня есть, но только отомстите за этого лучшего из людей!
Ник Картер ничего не ответил. Эта страшная вспышка неописуемого горя поразила его, и он поклялся, что сделает все, что может, чтобы обнаружить и задержать гнусных убийц.
Несчастная вдова, успокоившись немного, отвернулась и подошла к окну. Она молча смотрела на улицу, стараясь всеми силами взять себя в руки и остановить рыдания.
Через несколько минут она снова обратилась к Нику Картеру так спокойно, что если бы сыщик не видел собственными глазами ее вспышки, он не поверил бы, что она способна так страстно выражать свое отчаяние.