Драйв Астарты
Шрифт:
– Вот кто бы говорил, только не ты Екен! – Возмутился Ресардо, прицеливаясь в него указательным пальцем, как пистолетом. – У тебя самого прозвище Таксидермист!
– Ну и что? – Весело откликнулась со стороны двери светлокожая креолка, похожая на танцовщицу стиля «break-down». – Ктулху свидетель: Екен не сделал чучело из того суринамского капитана. Даже не царапнул. Просто такой психологический приём.
Дейдра Вакехиа пронзительно свистнула в бронзовую боцманскую дудку, и сказала:
– Эти
– Можно я продолжу? – Спросила Дженифер Арчер.
– Конечно, Джени!
– …Так вот, я начала с того, что даже при бескомпромиссном прогрессе мы можем придерживаться основных принципов гуманности.
– А что такое гуманность, Джени? – Невинным тоном спросила Лианелла Лескамп, устроившаяся за столом между гренландцем Орквардом и исландцем Хникарсоном. Доминика Лескамп была, как специально, отвлечена новозеландцем Иденом Блаем.
– Гуманность? – Переспросила Арчер. – Мне кажется, это когда ты смотришь на другого человека, как на вероятного друга, а не как на конкурента в борьбе за существование.
– Хочется, – добавил Логрин Уайтмид, – чтобы эти слова не были голой декларацией.
– Тогда, – сказал Иден Блай, – давайте определимся по процедуре.
– В каком смысле? – Спросил Уайтмид.
– Вы же адвокат «Amnesty International», – заметил новозеландец. – Вы должны гораздо лучше меня, киношника, разбираться во всяких юридических процедурах.
– А, я вас понял. Ну, разумеется, это, прежде всего, отказ от любых форм жестокого обращения с людьми, прежде всего – от смертной казни, там, где она ещё есть.
Продюсер «Au-Interstellar» широко улыбнулся… Или оскалился.
– Лаконично! Блестяще! А кто против отказа от жестокости, с теми мы сделаем что?
– Разумеется, – ответил Уайтмид, – мы должны эффективно воздействовать на них.
– Разбомбить? – Предположил Блай, улыбаясь ещё шире.
– Ну, что вы, Иден! Это недопустимый метод решения проблем!
– Ну, а какой метод допустимый? Конкретно?
– Надо публиковать независимые и объективные доклады о положении дел в разных странах, проводить пикеты, информировать общественное мнение…
– Ой, как испугаются тираны! – Язвительно перебил Блай и мгновенно повернулся к Симоне Сид. – Скажите, ваше политбюро испугается пикетов и бла-бла-бла?
– Мы игнорируем и будем игнорировать любые буржуазные манипуляции с мнимым общественным мнением, – чётко ответила она. – Но мы ненавидим тиранию и готовы сотрудничать со всеми людьми доброй воли и с любыми ассоциациями таких людей.
– Вам ясно? – Спросил Блай у Уайтмида. – От ваших пикетов страдает демократия, она чувствительна к этому, а выигрывает диктатура, которой плевать на эти пикеты.
– У нас прогрессивная диктатура трудящихся, – спокойно уточнила Симона Сид.
– Да, я читал Маркса, но мне всё равно не нравится диктатура. Впрочем, я сейчас хочу сказать о другом. Гуманное отношение ко всем персонам без разбора это ошибка! Мы отнеслись гуманно к мусульманам, приехавшим в нашу страну, а они, пользуясь этим, начали путём угроз и давления продвигать свою бандитскую идеологию. Теперь наша демократическая власть вышвыривает из страны их лидеров, а мистер Уайтмид и его коллеги рассылают по интернет призывы к пикетам против нас. Это как, нормально?
– Это нормально, – ответил Хникарсон, раскуривая свою трубку. – Правозащитники полезны. Они напоминают обществу, что, занимаясь выбраковкой, нельзя увлекаться. Вредны не правозащитники, а адвокаты, пасущиеся на поляне прав человека.
Дейдра снова свистнула в боцманскую дудку, на этот раз негромко, и пояснила.
– Есть предложение. Каждый кратко сформулирует ответ на вопрос: что даст людям развитие сегодняшних дальних космических программ? Не тех, которые возможны в отдаленном будущем, а тех, которые уже практически начаты. Мы посмотрим, какой ответ наберет максимум зрительских симпатий…
– Группа физзащиты и сервиса может участвовать? – Спросил Екен Яау.
– Конечно! – Дейдра улыбнулась. – У нас демократия!
– А дальних – это насколько далеко?
– Я имею в виду, дальше, чем околоземное пространство, – пояснила она. – Луна уже считается в каком-то смысле дальним космосом.
– Тогда мой ответ готов: освоенный космос, это сеть глубокого тыла для экстренной эвакуации в случае чего. Глобальные катастрофы потеряют глобальность. Во как!
– А по-моему, – сказал Энди Роквелл, – это не тыл для отступления, а наоборот, как выражаются в армии, плацдарм для наступления. Пример: «Astarta-Ballista».
– Мне кажется, – произнес Иден Блай, – это возможность взглянуть на нашу старушку Землю. Некоторые космические социальные решения неплохо бы перенести сюда.
Торверк Хникарсон пыхнул своей трубкой и выдал ответ:
– Свежая кровь. Мы выбираем лучших особей для работы в космосе. Это селекция и, извиняюсь, это наш племенной ресурс на будущее, чтобы не выродиться здесь.
– Колонии в космосе, – подала голос Лэсси, – это потенциальные конкуренты земной недвижимости. Конкуренция – это снижение цен, это повышение качества, это диктат потребителя, который выбирает то, что хочет. И это развитие экономики, это новые рабочие места, это возможность для работника выбирать условия труда и социального пакета. Этот эффект проявится уже на стадии первого проекта внеземной колонии.