Дредноут
Шрифт:
– В чем смысл проекта? В этом катализаторе? Он вздохнул:
– Я разработал катализатор, превращающий азот атмосферного воздуха в ядовитые продукты. Я одобрительно присвистнула:
– Так это же… оружие. Да, черт побери. Еще одна проблема. Я все поняла.
Его молчание было сродни агонии.
– Вы обнаружили этот эффект случайно? – спросила я.
– Я вел целенаправленный поиск среди катализаторов, – признался он. Однако я надеялся обнаружить элемент, который смог бы превращать яды в безопасные вещества, а не наоборот.
Другими
– Вещество, которое предназначено для защиты, а не для нападения, пробормотала я» – Сарда, вам нет нужды винить себя в том, что у людей есть свои смешные приоритеты. Но это ве… – я запнулась. – Защита? Как в случае с проектором изображений? Вы! Это вы изобрели этот проектор! Разве не так? Признайтесь! Вот почему командир Зулу просил вас дать объяснения на эту тему капитану!
Его щеки вспыхнули еще ярче, а глаза засверкали словно драгоценные камни.
Я откинулась на спинку своего кресла, обессиленная собственным открытием.
– Все это ваше… Почему же Риттенхауз пытается воспользоваться плодами вашего труда? Сарда плотно сжал губы. Он молчал. Я уже знала ответ.
– Потому что он силой отобрал у вас эти плоды? Я права? Отобрал?
Когда он заговорил снова, в его голосе чувствовалась внутренняя борьба за собственное самообладание.
– Я получил компенсацию за это.
– Сарда, вы хотите сказать, что вам заплатили? Дело пахнет именно этим! Разве такую компенсацию можно сравнить с тем признанием, которое ожидало бы вас за столь фантастическое изобретение?
– Мне не нужно признания за разработку оружия с такими возможностями.
– Но вы же не предполагали использование в качестве инструмента агрессии. То, что произошло сегодня, полностью оправдало ваши ожидания.
Проекционная система представляет собой неплохую возможность для обмана противника. Она позволила «Звездной Империи» привлечь сюда множество кораблей клингонов, а затем успешно атаковать их.
– Это опасное устройство, и его легко использовать и для других целей. Мне вообще не следовало браться за его разработку.
– Вы неправы. Совершенно неправы! Во вред может быть использована любая вещь, в том числе космический корабль, медицина… Да любая достойная вещь. И даже вулканцам нужно осознать необходимость в вооружении, Сарда. В том, что вы оказались жертвой в борьбе за власть, нет вашей вины.
Вы обязательно должны получить признание за созданное вами устройство.
Я ощутила на себе пристальный взгляд его янтарных глаз.
– Именно этой логике вы следовали, когда рассказали о
Я поморщилась, вспомнив о той своей ошибке, и посмотрела на него украдкой, скрывая стыд за молчанием.
– Пожалуйста, не надо больше великодушия, – резко ответил он и отвернулся.
Вскоре лицо Сарды опять приобрело свое обычное выражение спокойного отчуждения. Он воздерживался от разговоров со мной и вообще старался не замечать моего присутствия. Я снова – в который раз без злого умысла принесла ему минуты унижения.
Но теперь уже ничего нельзя было с этим поделать, и мне начало казаться, что в таких неприятных моментах в наших отношениях с Сардой виновата не я одна. Сарде не следовало реагировать так, как он это делал.
В его таланте было сильное позитивное начало, и с его помощью он мог создать немало полезных вещей. Конечно, он пытался творить только добро, но его изобретения продолжали волновать естественное человеческое желание к военному превосходству как средству, на которое должны опираться все другие принципы отношений в обществе.
Наши принципы. Потому что мне суждено было следовать этим человеческим правилам.
– В этом истребителе Арко имеется запрограммированный режим самоуничтожения? – спросила я.
– У всех кораблей Федерации есть возможность выхода на такой режим.
– Тогда мне понадобятся ключевые команды для этой операции.
Закодируйте их программно в наших коммуникаторах, чтобы я при необходимости могла воспользоваться ими, сделайте задержку в 15 секунд перед пуском детонации.
Впервые несколько минут он смотрел мне прямо в лицо.
– Я не вижу логики в том, что нам может понадобиться такое кодирование.
Он произнес это голосом, который мне следовало признать удивленным.
Мне стало ясно, что он никогда бы не поверил в то, что при необходимости я могу стать камикадзе.
– Мы собираемся ступить на борт корабля, который должен быть возвращен Звездному Флоту в целости и сохранности; следовательно я…
– Если мы сможем вернуть его в таком состоянии.
– Я принципиально не согласен с вашей логикой.
– Тогда оставим в покое логику. Можете считать это приказом, лейтенант. Или чем-нибудь иным, что убедит вас в том, что этот код необходимо установить.
Мой голос звучал, может быть, тверже, чем следовало, но я не чувствовала угрызений совести. Меня не очень волновало то, нравились ли ему мои приказы или нет, главное, что он выполнял их. Ведь он сам сказал, что командовать буду я. А с давних пор капитанов не слишком волнует, любят ли их подчиненные или нет. Жестоко. Но мне нужно научиться быть именно такой. Вдруг я почему-то позавидовала тому, что Сарда – вулканец, хотя сам он, вероятно, не чувствовал связанных с этим привилегий.
Не в силах больше играть в молчанку, я решила перейти к тактике объяснений.