Дресс-код вдохновения
Шрифт:
Пели капитан Разуваев и старший лейтенант Тимохин на питерской кухне в начале нового тысячелетия, им повезло вернуться с той войны живыми, но второй тост всегда провозглашался за погибших товарищей и их вечную память.
Можно спорить до хрипоты, утверждая, что военное присутствие СССР в Афганистане было государственным преступлением и никак не оправдано, но солдат и офицер по долгу службы не имеют права на такие рассуждения, они дают присягу и просто выполняют свой долг.
И капитан Разуваев выполнял приказ командования с честью и достоинством, как в годы Великой Отечественной войны его отец – артиллерист-орденоносец, и его дед, унтер-офицер русской армии, кавалер Георгиевского креста, участник Русско-японской и Первой мировой войн.
В Комарове пахнет муравейниками и шашлыком, по прогулочным дорожкам шуршат старушки на вечернем променаде, уже давно уехали те, кто загорал, ушли те, кто обедал, и даже те, кто ужинал.
Егор шел по пляжу, небо серое, вода залива серая, Егор оставляет неглубокие следы на песке, песок тоже кажется серым. В кармане его джинсовой куртки зазвонил телефон.
– Привет, сынок, да вот я погулять вышел. Нет-нет, просто что-то захотелось пройтись. Сегодня день такой сумасшедший, ну сам знаешь – пятница. Скоро буду. Добро!
Егор остановился, подобрал плоский камень, пустил великолепную серию «блинчиков» по глади залива.
Юлия. Апрель. Casual chic
Отправитель:
957 55 57
7 апреля 12.36
«Танюша, сегодня никак! Шеф отправил работать на выставку. Может быть, завтра? Скучаю! Ю.»
«Противоречие между высокой и низкой культурой можно свести к конфликту психологии с метафизикой. Психология, как писал дерзкий реформатор театра Антонен Арто, – это “стремление уменьшить неизвестное до известного”… Арто стремился развернуть искусство от рационального к иррациональному. Таким задумывался знаменитый “театр жестокости” Арто… Чтобы метафизика могла прорваться сквозь огрубевшую кожу зрителя, нужно возбуждающее, пугающее, экстатическое искусство. Страх дает ощущение полноты жизни, реальности переживания…»
Юлия одним глазом читала с экрана монитора эссе Александра Гениса «Вавилонская башня», на другой глаз аккуратно наносила атласные тени темно-телесного оттенка. На кровати ее дожидался вечерний наряд – платье в стиле «нью-лук» с широкой юбкой и поясом, ажурные чулки и крупные бусы. Нужно было поторапливаться, такси уже дожидалось внизу, и Юлия прокричала в глубь квартиры:
– Полинушка! Доченька! Поужинаешь без меня!
– Куда ты, мам? – хмуро спросила дочь, заглядывая из коридора в комнату.
– Я на презентацию, – ответила Юлия, – в ресторан «Мансарда». Скорее всего, буду поздно.
– Мам, – нарочито вздохнула дочь, – ты просто светская львица какая-то. Ресторан «Мансарда»… Презентация… Открытие выставки… Премьера спектакля… Номинанты на премию…
– Перестань бурчать. – Юлия выставила дочь за дверь.
Пожалуй, она была взволнована предстоящим. Светская тусовка – это такое действо, которое идеально соответствует представлениям о массовой культуре, имея в виду ее ритуальный аспект. Вручение любой премии в рамках любого формата как нельзя лучше вписывается в саму концепцию массового искусства.
«Массовое искусство, как и первобытный синкретический ритуал, строится вокруг зрителя, а не художника…» – прочитала она напоследок и выключила ноутбук.
Именно поэтому «главное не победа, главное участие», «важен не подарок, а внимание», а также другие обаятельные выражения, знакомые с детства.
Новый ресторан «Мансарда» смотрел на Петербург с последнего этажа делового центра Quattro Corti, расположенного в историческом здании, включающем отреставрированный дом графа Шувалова.
Шел дождь, вылезая из такси, Юлия прикрыла голову руками и поскакала к парадному подъезду, она впервые шла в этот ресторан, о котором много говорили в городе – невозможно заказать столик, пафосно и вообще.
«Важный ресторан, – сразу поняла Юлия, – большой. Скорее панорамный, чем видовой». На первом этаже ее встретили: «Вы к нам?» «Конечно», – кивнула Юлия и была любезно препровождена в отдельный «ресторанный» лифт. На шестом этаже уже собралось порядочно народу, многие курили. Юлия кашлянула – ох, этот табачный дым!
Прошла через большой бар в главный зал. Основной мотив дизайна – модули с сотнями однотипных предметов сервировки: ложечек, бокалов, тарелок и тарелочек.
И все это не заслоняет главного – огромные окна ни сантиметра не утаивают – за окнами город, крыши, чаще дряхлые, и в одной части ресторана, в зале у кухни – фрагмент Исаакиевского собора, вдали – маленький шпиль Петропавловки.
Уже можно было наблюдать знаменитых людей Петербурга, не всех номинантов, конечно, но некоторых точно. Знаменитый Актер стоял рядом и отряхивал серую кепку от капель дождя, а известная Спортсменка спросила Юлию, где тут можно раздеться и причесаться. Спортсменка немного нелепо выглядела в тренировочном костюме от «Боско спорт».
Обслуживающего персонала крутилось вокруг необычайно много – и в зале, и на кухне, открытой всем взглядам. Кухня отделялась от зала стеклом, и можно было наблюдать за нарядными и суетливыми поварами.
Ведущая мероприятия в классическом черном платье и кораллового оттенка пиджаке пригласила всех смотреть, веселиться и участвовать. Взмахнула приветственно рукой. Ее бледное лицо выглядело одухотворенным. Темные волосы отражали вспышки профессиональных фотокамер. Юлия послушно прошла в специально указанное место для соучастия.