Дрессированная смерть
Шрифт:
Сначала афганец нахмурился, а под конец стал посматривать на небо, будто ожидая, что сейчас сюда спустятся заблудившиеся в облаках десантники. Лавров даже улыбнулся, но тут же согнал улыбку с лица, чтобы ничего не испортить. Кажется, афганец им поверил. Теперь после первой уступки ему будет легче пойти на другие. Лавров глубоко вздохнул и сделал еще одно предложение:
– Значит, так. Чтобы тебе и мне было спокойнее, я поднимусь на борт в качестве заложника, под твоим контролем скомандую своим ребятам собраться здесь и сложить
В ответ на это афганец что-то долго и зло говорил, оборачиваясь и показывая ножом в сторону Ларисы.
Выслушав ответ Мустафы, Вежновец перевел:
– Он согласен. Отпустит всех, но одну женщину оставит. Вон ту, – Павел указал на Ларису. Если ты обманешь – зарежет ее, как овцу, на твоих глазах!
Выслушав это, Лавров с облегчением выдохнул – главное сейчас было сделано.
За все время Лариса так и не подняла взгляд, и майор даже не понял, узнала она его или нет.
Глава 10
Солнце торопливо уходило за горизонт. Цепляясь за острые пики гор, оно опустилось за край земли, оставив после себя яркий красный след. Стемнело очень быстро, как это обычно и происходит в горной местности. Закурив сигарету, Омар наблюдал за кровавым следом солнца, которое гасло над длинной чередой гор. Он любил наблюдать за закатом каждый вечер, это успокаивало нервы, заставляло забыть о проблемах и делах, скопившихся за день. Дождавшись, пока красный блик на небе окончательно растает, Омар отошел от края обрыва, на котором стоял, и направился к шатру.
Но на этот раз вечернее зрелище его не успокоило. До сих пор не решилась ситуация на аэродроме.
Последний сеанс связи с Мустафой был коротким и сводился к ненадежной во всех отношениях, фразе: «Жду». Приходилось ждать и самому, ехать к самолету было опасно. Вот что тревожило бригадного генерала. Только здесь, на базе, он мог чувствовать себя в относительной безопасности.
Периметр базы охранялся надежно. Поэтому на самой территории о безопасности особо не заботились. За те годы, что Омар правил в здешних краях, стоящих врагов он уничтожил, и противостоять ему здесь было просто некому.
Пять боевиков, дежуривших на площадке, где стоял шатер Омара, по-прежнему сидели у костра и играли в нарды.
Легкий порыв ветра донес до афганца звук, заставивший его насторожиться. Стараясь не сбиваться на быстрый темп, Омар все так же неторопливо шел в сторону шатра, краем глаза пытаясь рассмотреть получше кусты, росшие неподалеку. Именно оттуда донесся непонятный шорох. Боевик с детства научился отличать звуки природы и шум, производимый живым существом. Сейчас это было не шуршанье листвы или гул ветра. До убежища оставалось метров десять, когда Омар понял, что убийца – а в этом он был теперь уверен – не позволит ему уйти.
Кричать охране он не рискнул – далеко, все равно не успеют. Рука сама собой потянулась к поясу,
«Эти идиоты не услышат даже приближающейся вертушки. Надо завтра же сменить охрану, поставить возле себя профессионалов. Скажу Мустафе, чтобы подобрал», – мелькнула мысль. На миг он даже пожалел, что оставил Мустафе двух своих людей.
Шорох в кустах повторился. Он сомкнул пальцы на ручке ножа и молниеносным движением резко метнул его в темнеющие кусты. Нож не звякнул о камни, не захрустел сухими ветками, он мягко вошел в живую плоть. Бросок достиг своей цели. Короткий звук и тишина – шорох не повторился.
– Вы что-нибудь слышали? – крикнул Омар сидящим возле костра охранникам, те уже смотрели на своего хозяина испуганно, поняв, что проморгали угрозу.
– Сюда и за километр никто не подойдет, хозяин, – с дрожью в голосе отозвался один из боевиков и осекся, испугавшись собственной смелости.
– Что вы здесь делаете? Вам можно доверить только стадо баранов. Это единственное, на что вы способны, – прорычал Омар, выбрасывая накопившуюся злость и страх пережитого.
Охранники переглянулись. Каждый из них боялся возразить, они все знали жестокость бригадного генерала и то, что он никому не прощает промахов.
Он плюнул в их сторону, охрана даже не заметила, куда именно он метнул нож!
«Надо завтра же укрепить охрану».
Но теперь Омар уже знал, что в кустах был не убийца. Не было падения тела, крика.
«Какой-то мелкий зверь».
Первый страх прошел. Он не мог позволить, чтобы охранники почувствовали его слабость, ощутили его страх.
Омар шагнул к кустам сам. Среди сухих веток сверкнула позолоченная рукоять его охотничьего ножа. Еще в раннем детстве, когда он жил в горном селении, вместе со своей семьей, Омар научился исключительно точно на звук метать нож в цель. Этому научил его дед, когда брал с собой на охоту.
Продравшись сквозь колючий кустарник к блестевшей рукоятке ножа, Омар понял, что ошибся, он взглянул на свою работу. Присев на корточки, Омар осторожно вытащил лезвие из безжизненного котенка.
«Тот самый котенок, которого я вытащил из-под завала», – Омар вытер лезвие ножа о сухую траву.
Бригадный генерал к котам испытывал странные чувства. Они были для него в чем-то лучше людей. Это осталось с детства, когда каждую ночь к нему забирался спать пушистый черный котяра – единственное существо, которое ничего от него не требовало, ласкалось просто так.
Он не стал звать никого из охраны, просто забрасал мертвого котенка колючими сухими ветками.
– Что там? – удивленно спросил один из боевиков – неотесанный деревенский парень, продравшись сквозь заросли.