Шрифт:
Глава 1. Костер в Нижней Ясколке
Еще не остыли жарко натопленные печи, белесый дым тянулся из труб к чистому звездному небу. В колдовской деревеньке Нижней Ясколке ждали сильного холода, и потому не проснулись, когда за полночь ударил крепкий трескучий мороз. Да такой, что проскрипели узорами стекла, примолк крутивший на переулках ветер, и в один час установилась тишина.
На отшибе
Из-за снежного леса вынырнул молодой месяц, осветил грубые каменные стены, кривое крыльцо и побитую черепичную крышу странного дома. Месяц поплыл над сугробами, тропинками, кустами и медленно пересек половину неба, а из дома никто не выходил.
Вдруг донесся из-за деревни тоскливый и долгий вой. Потом заскрипел под чьими-то тяжелыми шагами снег. Звук становился все ближе, ближе и вот… По деревенскому перекрестку промчался всадник верхом на крупном белом волке. За ним, ступая точно след в след, шла стая. Восемь волков хрипели и рыкали в темноте, будто говорили друг с другом. Они опасливо сбились в кучу, да и всаднику было не по себе. Время позднее, темное, а место глухое. Не ровен час наткнуться на скитающегося по смерти.
Волчьего всадника звали Луновой, и он искал по колдовским деревенькам одну ведьму, Сехию Изергу, которая могла что-то знать о страшной беде, случившейся прошлым вечером. Но Сехия Изерга по какой-то недоброй причине не подпускала его близко, и перемещала дом в костре, стоило только Луновою появиться в деревне. А теперь она сама позвала его по ветру. Зачем? Всадник тревожился. Знать бы, где девочка. У нее она или нет?
Луновой на всякий случай оглянулся назад. Никого, улицы пустые и тихие. Тогда он свернул в заметенный снегом проулок и придержал, потрепав по лобастой голове, белого волка, вожака.
– Это где-то здесь, Друг.
Волк потянул носом морозный воздух и уставился в глубину проулка. Там, у черного леса, мерцали тусклым огнем окна кривого каменного дома. Всадник встрепенулся, направил волков туда. Спокойно и слаженно стая окружила дом, словно зверя. Пусть Сехия теперь попробует сбежать!
Спрыгнув с Друга, Луновой решительно направился в дом. Но не успел он сделать и трех шагов, как дверь отворилась, и на ледяной порог ступила старуха – высокая, сухощавая и прямая, как палка. Свет из окна упал на ее лицо, и волчий всадник вздрогнул. В их последнюю встречу глаза у Сехии были темно-зеленые и на зависть зоркие. Теперь ее левый глаз и половину щеки уродовал шрам, безобразный и воспаленно-красный. Правым, мутно-зеленым глазом Сехия Изерга цепко разглядывала всадника.
– Вот уж не думал, что позовешь меня, Изерга.
– Да на кой ты мне сдался? Я тебя не звала, – голос у Изерги был шершавый, надтреснутый, – Ведьмы позвали. И волчьи всадники. Всем Рунаречьем тебя не сыщут, аж до меня добрались. Ждут тебя из костра близ Изорвы.
Пока она говорила, волки потянули морды к теплому запаху из дома Изерги, и у Луновоя отлегло от сердца. Учуяли. Девочка жива.
– Так она у тебя! – облегченно выдохнул Луновой.
Изерга кивнула и еще пристальнее разглядела всадника изуродованным глазом.
– У меня.
– И как так вышло, что она у тебя, а не на Лисьей горе? – с вызовом спросил Луновой.
– Еремей оставил ее мне, пару ночей переночевать. Видно, тогда уже знал, что идет на погибель.
Всадник подозрительно прищурился.
– Хочешь сказать, в доме Морозовых тебя не было?
– Конечно, нет, – хмыкнула Изерга, – У меня своих дел по горло.
– Тогда в какой передряге ты получила такую рану?
Изерга поморщилась.
– Много тех, у кого на меня зуб.
А потом она властно, настойчиво спросила:
– Что ты там видел, в доме Еремея?
Луновой покачал головой.
– Дом пустой, все разбито. Никого нет. Следов нет, запахов тоже… Метель все следы вокруг дома замела. Только знак колдовской тройки на двери. Значит, все-таки они приходили. От Лазаря.
– А трикрес Морозовых? – осторожно спросила Изерга, – Он у тебя?
– Трикреса у меня нет. И в доме его не было. Думаешь, Лазарь забрал его?
– Мог, – задумчиво протянула старуха, – А что волки? Кто-то остался из его стаи?
Луновой опустил голову. Ни одного волка не слышал он с той стороны, хоть и рыскал со стаей всю ночь по лесам и оврагам.
Изерга указала костлявым пальцем на Друга.
– Значит, только он и остался? Потому что с тобой пошел…
Конец ознакомительного фрагмента.