Древнее китайское проклятие
Шрифт:
Гэндальф был странным типом. Для выходца из дремучего средневековья он очень быстро смирился с мыслью о параллельных мирах и существовании машин, приводимых в движение без помощи магии или лошадей, но развивающих даже по сильно пересеченной местности скорость свыше ста километров в час.
Он был очень словоохотлив. Все то время, что мы мчались по направлению к жилищу Бабы-яги, он потчевал меня пересказом истории Войны Кольца, причем не совсем так, как дело происходило у Толкина. Но историки всегда извращают историю, так что ничего странного я для себя
По его словам, после победы в Войне Кольца и низвержения Саурона жить ему стало скучно. Валинор был чудесным местом для кого угодно, но только не для человека действия. Валары признали заслуги Гэндальфа перед отечеством, Эру Илуватаром, выделили ему в пользование целый дворец и благополучно о нем забыли, чего Гэндальф пережить не смог.
Но в Арде все было тихо и спокойно, мировое зло спало вековым сном, и ничего не требовало присутствия на континенте волшебника такого калибра. Тогда Гэндальф занялся исследованиями параллельных миров, нашел способ путешествовать по ним и отправился в путь, на поиски приключений. Из того, что с ним произошло между отбытием с Валинора и моей встречей с ним в Тридесятом царстве, я мало что запомнил. Часть историй казалась мне смутно знакомой, некоторые я слышал впервые, но по всему выходило, что Гэндальф большой хвастун.
По всему выходило также, что он участвовал в осаде Трои на стороне Менелая, защищал Фермопилы вместе с Леонидом, помогал Дворкину чертить Лабиринт Амбера, участвовал в поисках Возрожденного Дракона, вернул Ринсвинда на Плоский Мир, установил пол Великого А-Туина и подсунул Ивану Сусанину несколько подредактированную карту местности.
Так что для него нынешняя миссия по убиению древних рептилий с ненормальным количеством голов и вызволению из плена прекрасной девицы не была чем-то из ряда вон выходящим.
Я рулил, а он вещал мне над ухом, забивая звук магнитолы.
Все оказалось не так просто, как виделось мне со стороны. Иван-царевич был большой шишкой в Тридесятом царстве и практически единственным щитом, защищавшим вышеупомянутое королевство от варварских набегов хазар. Его брак с Василисой Прекрасной, дочерью царя из Тридевятого царства, был, помимо прочего, еще и политическим союзом, чему хазары, естественно, были не совсем рады. У Тридевятого царства была мощная армия, и, попади она под начало Ивана-царевича в дополнение к тем силам, что у него уже были, хазарам пришлось бы несладко.
Сами хазары не располагали достаточными силами для штурма столицы Тридевятого царства, поэтому на сцену вышел их летающий наймит, который атаковал город, сжег половину дворца и упер девицу.
Как уже говорилось выше, Иван-царевич временно не мог выполнять свои обязанности супергероя, и его тактические советчики, главным, если не единственным, среди которых был Гэндальф, разработали план. Очень кстати нашлось очередное древнее пророчество, без которого просто никуда, и Гэндальф заманил в свои сети меня.
И теперь мне надо добыть у Бабы-яги меч-кладенец, зарубить им Змея Горыныча и вернуть благородную девицу в объятия ее благородного жениха, за что вместо половины царства, как обычной ставки за убиение драконов, я получу Горлума и выполню поручение Геры. Не знаю, какой был Гэндальф
Примерно к полудню чисто поле закончилось, и мы оказались прямо перед лесом. Точнее, он буквально вырос перед нами.
Это был правильный лес, древний и дремучий. Я бы назвал его прадедушкой всех лесов. Он был высок, темен, и от него веяло угрозой. Он пробуждал в моей душе первобытные страхи, о существовании которых я даже не догадывался ранее.
– Приехали, – сказал Гэндальф. – Вон избушка.
И только тут на фоне темного леса я увидел избушку. Теперь понятно, почему раньше она не бросилась мне в глаза.
Это был сруб примерно шесть на восемь, от времени бревна потемнели и на фоне черных деревьев были практически неразличимы. Избушка возвышалась над землей метра на полтора, как будто ее построили на сваях, только вместо свай из-под нее торчали две гигантские куриные ноги. Земля вокруг избушки была загажена по полной программе. Здесь валялась какая-то древняя рухлядь, первоначальное предназначение которой мне не суждено было понять, объедки, кости, всевозможных размеров и расцветок тряпье. Видать, Баба-яга была не слишком чистоплотной пенсионеркой.
Перед избушкой стояла коновязь, и какой-то малый в одеждах былинного русского богатыря и в давно не чищенной кольчуге пытался забраться на коня. Я припарковался рядом и приоткрыл окно.
– Здорово, – сказал я.
Малый смерил меня, Гэндальфа и мое средство передвижения тремя недружелюбными взглядами, высморкался мне на покрышку и процедил сквозь зубы:
– Здоровее видали.
Я немного удивился, потому что здоровее себя еще не встречал, но потом решил, что моя сидячая поза не позволяет ему оценить моих реальных габаритов.
– Ты кто? – спросил я.
– Леха я, – сказал богатырь, запрыгивая в седло.
– Попович? – уточнил я.
– Ну и Попович, – сказал Леха. – А тебе-то что?
– А здесь что делаешь?
– Старая карга меч-кладенец не дает, – пожаловался он.
– А на кой он тебе?
Парень посмотрел на меня как браток, у которого спросили, зачем ему дробовик под сиденьем, ничего не ответил, пришпорил своего коня и умчался вдоль леса.
– Слышь, Гэндальф, – обратился я к магу. – Не подумай, что я хочу что-то сказать, но я немного не понял. Я думал, что под это дело только одного меня подрядили.
– Я пытался, – сказал Гэндальф. – Но эти былинные богатыри… Они же никого не слушают и слушать не желают.
– Понятно, – сказал я. – Пошли?
– Иди.
– В смысле? А ты?
– Я не могу.
– Почему?
– Потому что… У меня с ней конфликт. Мне она точно не даст. В смысле, меч.
– А мне?
– Должна дать, – сказал Гэндальф. – Ты же герой из пророчества.
– Понятно.
Не хочет, так не надо. Я вышел из машины и обозрел избу. Совершенно очевидно, что входа с этой стороны нет. Я имею в виду, через это окошко в стене я даже руку не просуну, не говоря уже о других частях тела. Если бы речь шла о нормальном деревянном строении, я просто обошел бы его по периметру в поисках двери, но это же избушка на курьих ножках…